Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "К вам посыльный". Апартаменты Антонио Скальцо. 11.07.1752. 15:30 » Ответить
"К вам посыльный". Апартаменты Антонио Скальцо. 11.07.1752. 15:30
Vittoria Chiaro: Виттория только успела привести себя в порядок после морской прогулки. Сеньора Чиаро собиралась выпить чаю и полакомиться пирожными в гостиной, когда Жозефино сообщил ей, что некий сеньор просит встречи с Донной Инкогнито. - Попроси его присоединиться ко мне в чаепитии, - ответила Виттория и вышла в гостиную.
Ответов - 56, стр:
1 2 3 All
Огюст де Нуарэ: Франсуа. Мужчина несколько секунд раздумывал над вопросом, потом, сложив для себя что-то в уме, тоже улыбнулся. - Так это я так, для примера сказал, Донна. Однажды просто, как раз когда в Венеции с месье были, мне очень беспокоиться пришлось, вот и не люблю её теперь, - он огладил ладонью подбородок и потянулся к чашке. - Хотя, верно, и неправ в своей этой нелюбви. Сам-то город ни в чём не повинен. Но вот не люблю и всё тут.
Vittoria Chiaro: - Ваш пример весьма аллегоричен, месье, - заметила Донна Инкогнито, - я понимаю ваши опасения. Этот город столь прекрасен, сколь и опасен для любого, кому приходится сталкиваться с его жизнью глубже нежели поверхностное ротозейство. Жизнь в Венеции, как карточная игра, особенно для искателей приключений. Иногда, кажется, что маскарад длится здесь постоянно, а законы весьма отличаются от тех, к которым привыкли люди, приехавшие в Венецию в первый раз, - так и не сделав глоток чая, Виттория поставила чашку на блюдце.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. - После того случая я не единожды бывал с месье в Венеции, и потому, пожалуй, могу кое-как понять, о чём вы толкуете, хотя и не могу судить о том, как выглядит этот город глазами искателей приключений, только своими и немного ещё месье Огюста... - тут Франсуа взглянул на сеньору, сейчас же замолчал и, тоже поставив чашку на блюдце, с тревогой в голосе добавил: - Я сказал что-то, что вас огорчило, Донна?
Vittoria Chiaro: - Нет, - сеньора Чиаро улыбнулась и отрицательно покачала головой, - скорее, невольно заставили задуматься.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. - Но задумчивость тоже бывает печальной и горькой, я не хотел бы, чтобы тому причиной были мои слова... - Франсуа опустил руки, теребя пальцами белые манжеты, потом вскинул на сеньору осторожный взгляд исподлобья. - Я могу спросить, о чём вы задумались, Донна?
Vittoria Chiaro: - Понимаете… - начала Виттория, - для человека, который много путешествовал, есть города, в которые все время хочется возвращаться. У каждого путешественника – свои. Они порой кажутся гостеприимными, и так может случиться, что, приехав куда-нибудь, вы вообразите, что здесь ваш дом… такой стала для меня Венеция, - сказав это, Донна Инкогнито пристально посмотрела на Франсуа.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. - Мой дом - Франция, - твёрдо произнёс мужчина, впервые с такой уверенностью, какой в его голосе ещё не слышалось, и даже перестал теребить манжеты. - Нигде и никогда я не чувствую себя так же хорошо, как на родине. Что бы ни случилось, какие бы города я ни посетил, возвращаться я хочу только во Францию. И так жаль, что оказываюсь там слишком редко и ненадолго... Франсуа вздохнул и потянулся за чашкой с чаем.
Vittoria Chiaro: - Хорошо, когда человек может сказать так, уверенно, - скользящий взгляд, голос тихий, словно эхо. Как шелест листвы за окном.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. - Месье то же самое говорит на такие мои слова, - сделав глоток чаю, улыбнулся мужчина.
Vittoria Chiaro: Упоминание о герцоге де Нуарэ вызвало у Виттории мимолетную улыбку. Сеньора Чиаро посмотрела в окно. «Chiaro» - светлый, яркий. А иногда выжженный солнцем. Светлые волосы, кожа, как белый фарфор. Венецианские улочки, шуршание одежд, окрик, взгляд и чей-то пьяный смех. Мгновения воспоминаний пронеслись перед глазами. Ряд этих странных картин завершался крепко сжатыми в руке четками. - Он, должно быть, знает, о чем говорит, - немного запоздавший ответ.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. Франсуа успел даже немного пожалеть, что позволил себе увлечься беседой. Привычка всегда оставаться молчаливыми с посторонними была для него не столько чертой характера, сколько необходимостью: не умея толком скрывать то, что думает на самом деле, француз всегда предпочитал не оказыватсья в таких ситуациях, когда была необходимость хоть что-то скрывать. Поэтому после последних слов сеньоры он несколько замялся, поняв, что если ответит на вопрос серьёзно, нарушит своё собственное правило не говорить о господине ничего лишнего, и кое-как нашёл в себе силы улыбнуться. - Должно быть, знает, - проговорил Франсуа, но потом, поглядев на гостеприимную хозяйку, решил, что вилять перед ней и ему не в радость, и месье не обрадовало бы, если бы он узнал, поэтому вздохнул и уже без улыбки добавил: - Вы извините меня, Донна, я вам врать не хочу, но и говорить о месье в этом смысле как-то... нехорошо.
Vittoria Chiaro: - Вы вовсе не обязаны ничего говорить мне о том, Франсуа. Да и я не прошу, - голос и тон, как мягкое, поглаживающее прикосновение. - Но я бы с удовольствием расспросила бы вас или герцога о стране, в которой едят сырую рыбу. Хотя, вряд ли было бы разумным утруждать вас и вашего господина этими расспросами, месье. В любом случае я благодарю вас за этот разговор.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. - Далась вам эта сырая рыба, Донна! - поморщился Франсуа, отчего его лицо на несколько мгновений приобрело забавное выражение, потом разгладилось и осветилось улыбкой. - Но если вы послушать хотите, лучше у месье Огюста спросите, ему наше путешествие всё же больше по душе было, чем мне. Чашка опустела, последние слова сеньоры француз понял как знак, что пора бы и честь знать, а потому поднялся и поклонился женщине. - Спасибо вам, Донна, за угощение, гостеприимство и милость! Извините, если что не так сказал или ненароком обидел, - поднял глаза и улыбнулся.
Vittoria Chiaro: - Спасибо вам за добрую услугу, Франсуа, - Виттория встала из-за стола вместе с ним и самолично направилась провожать месье до двери. – Я обязательно расспрошу герцога, следуя вашему совету, как только мне представится такая возможность, - легкая улыбка, беззаботный тон, небрежным, но в то же время изящным жестом отведенная прядь белокурых волос.
Огюст де Нуарэ: Франсуа. Одной рукой бережно придерживая конверт с посланием для герцога, француз направился к двери, на пороге ещё раз обернулся к хозяйке, поклонился, хоть, пожалуй, и не так низко, как обычно слугам положено, и, когда выпрямился, вновь благодарно и приветливо улыбнулся женщине. - Доброго вечера вам, Донна, и спокойной ночи, - попрощался Франсуа м скрылся за дверью.
Vittoria Chiaro: Когда дверь закрылась, Виттория позвала Жозефино. Донна Инкогнито была рассеянна и долго молчала, прежде чем отдала распоряжение слуге готовить ванну. После того, как старый камердинер удалился, она подошла к окну и шепотом произнесла одно единственное слово: - Если…
полная версия страницы