Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "За все грехи себя казнишь ты сам" Побережье. 11.07.1752. 13. 13 » Ответить

"За все грехи себя казнишь ты сам" Побережье. 11.07.1752. 13. 13

Ippolito Vipera: Апартаменты Ippolito Vipera Випера смотрел на отступающий свинец моря. После непогоды оно только-только возвращало себе привычный цвет. Глубокий, как омут. Чистый, как обнаженное полотно. Мужчина медленно шел вдоль берега, едва обращая внимания на облизывающую сапоги воду. Взгляд серых словно море после бури глаз быть холодным. Отстраненным. Граф думал только о том, чтобы собраться с силами. Нужно было выдержать. Презрев все, что превращало его в предателя. Горькая усмешка: -Предатель.

Ответов - 79, стр: 1 2 3 4 All

Vittoria Chiaro: - Любая защита недолговечна. А меру нужно знать всегда, - сообщила сеньора Чиаро с твердой увереноостью, - вы ведь знаете почти всегда, что от горячего можно обжечься?

Ippolito Vipera: Кивнул: -Обжегся. Творить иллюзии было наивно, - поддел носком сапога пушистую бахрому лижущей песок волны, - я попался как щенок. Вскинул голову: -Вы жглись?

Vittoria Chiaro: - Каждый обжигался, иначе бы не знал, как это, когда горячо, - легкая улыбка промелькнула на идеально очерченных губах. Взгляд чуть искоса, задорно-лукавый.


Ippolito Vipera: -О, Донна, -ответная шутливая гримаса, - ну почему нужно обязательно почувствовать на себе ожег раскаленной длани. Короткий, сокрушенный вздох: -Не успеешь подставить неприходливое место, и клеймо изуродует нежное место. Глаза в глаза. Легкость тона. И при этом сведенные от невольного напряжения мышцы шеи. Боль в плечах. Напруженная спина. Слова как тавро. Нелепое совпадение

Vittoria Chiaro: Донна Инкогнито не ответила ни слова, качнула головой и рассмеялась поддерживая нарочито беззаботный тон. Жесткость корсета, от которой не спасает обилие кружев, биение сердца.

Ippolito Vipera: Випера удержал за руку. Чуть сжал ладошку Донны. Испытывающий взгляд. Неслышный шепот. Невольная интонация нежности. Сообщничество, хрупкое как не достигший мраморных плит хрустальных бокал...

Vittoria Chiaro: Вопросительный взгляд в ответ на испытующий. Губы, как акварельный мазок нежно розового на белом снегу. Золото ресниц, запах сандала, смешанный с терпкостью морской соли и свежестью дождливого дня, и во всем этом совершенстве одна единственная деталь, делающая ее обычной женщиной – светлая прядь, выбившаяся из аккуратной прически теперь уже порядком растрепанной на ветру.

Ippolito Vipera: Улыбка. Пожатие плечами. И привычный шаг назад. В глубине серых глаз всплеск молчания. Белокурая бестия. Светлая прядь. Белая роза. Упоительный язык бесконечных надрезов. Соленые капли воды. Вздох. И хрипловатый смешок: -Я бы Вас и пальцем не тронул. Ударом отзывается разбивающаяся о берег внезапная волна.

Vittoria Chiaro: - И верно, Ваша Светлость. Кто же будет угли брать голыми руками… - показавшийся из под кружев носок намокшей атласной туфельки.

Ippolito Vipera: Изогнутая бровь. Ленивое движение ладонью к поясу. Перчатки тончайшей кожи. Черные, как крыло ворона: -Голыми? Неуловимое движение. Перчатки возвращены на место. Ладонь Виперы на талии Виттории. Как и прежде без перчатки. Едва касаясь. Словно тончающий статуэтку. Жесткий каркас корсета. И пальцы задевающие твердый стержень. Не попытка приблизиться. Лишь угли жгущие кожу.

Vittoria Chiaro: Пальцы, упрятанные в гладкую ткань перчатки, пробежались по его руке, легко, едва касаясь, как по клавишам клавикорда. Лицом к лицу. Такой простой и естественный жест, словно Виттория стряхивала невидимую пылинку с его плеча. Необыкновенной ясности взгляд – не гневный, не кокетливый, спокойный, ровный и устремленный вглубь всего его естества. Полуулыбка. Так улыбался Сфинкс Эдипу, нежно и сладко, намереваясь загадать смертельную загадку. - Обнаженными, - чуть приблизившись к нему, шепнуть на ухо, и вновь улыбнуться, как улыбаются воспитанницы пансионов удачной шалости.

Ippolito Vipera: Он смотрел в светлые глаза сколько мог, а потом не выдержал и склонил голову. Взял Донну за кончики пальцев и почтительно поцеловал: -Я обнаженными, Вы - нет, - чуть усмехнулся, - угли жгут. Я это чувствую. Выпрямился, и не глядя в глаза вполголоса прочел: "Иди быстрей, - она проговорила, Спокойное обличие храня, - Чтобы тебе удобней слушать было". Я подошел, по ней мой шаг равня; Она сказала: "Брат мой, почему бы Тебе сейчас не расспросить меня?" Как те, кому мешает страх сугубый Со старшими свободно речь вести, И голос их едва идет сквозь зубы, Так, полный звук не в силах обрести: "О госпожа, - ответил я, смущенный, - То, что мне нужно, легче вам найти". Она на это: "Пусть твой дух стесненный Боязнь и стыд освободят от пут, Так, чтобы ты не говорил, как сонный. Знай, что порушенный змеей сосуд Был и не стал; но от судьи вселенной Вино и хлеб злодея не спасут. Еще придет преемник предреченный Орла, чьи перья, в колесницу пав, Ее уродом сделали и пленной. Я говорю, провиденьем познав, Что вот уже и звезды у порога, Не знающие никаких застав, Когда Пятьсот Пятнадцать, вестник бога, Воровку и гиганта истребит За то, что оба согрешали много. И если эта речь моя гласит, Как Сфинга и Фемида, темным складом, И смысл ее от разума сокрыт, - Событья уподобятся Наядам И трудную загадку разрешат, Но будет мир над нивой и над стадом.

Vittoria Chiaro: - Следи; и точно, как они звучат, Мои слова запомни для наказа Живым, чья жизнь - лишь путь до смертных врат... - эхом отозвалась Виттория. А потом задумчиво добавила: - Чистилище. Песнь тридцать третья... - улыбка стала немного грустной.

Ippolito Vipera: -Завершающая, сеньора, - поднял глаза на Донну. Ту, которая была в маске, - отчего же Вы загрустили?

Vittoria Chiaro: Я шел назад, священною волной Воссоздан так, как жизненная сила Живит растенья зеленью живой, Чист и достоин посетить светила... – вполголоса проговорила Виттория, - а дальше был рай. Проводником по раю Данте была его возлюбленная Беатриче. Это так… прекрасно, - Донна Инкогнито сложила ладони лодочкой, - и так грустно.

Ippolito Vipera: -Мне нравится вот это место, - чуть улыбнулся Випера, словно впитывая накатыващие волны настроений Виттории: Она же: "Если ты на этот раз Забыл, - и улыбнулась еле зримо, - То вспомни, как ты Лету пил сейчас; Как судят об огне по клубам дыма, Само твое забвенье - приговор Виновной воле, устремленной мимо. Но говорить с тобою с этих пор Я буду обнаженными словами, Чтобы их видеть мог твой грубый взор". Подал руку: -Чистилище развязывает языки. Разве может вызвать грусть чудесное избавление от грехов? - невольная ирония. Окинул изучающим взглядом сеньору, - Беатриче красива к тому же. И иллюзорна как представление, где правят бал кудесницы в масках.

Vittoria Chiaro: - Грусть вызывает знание того, что, проснувшись, не увидишь более милый сердцу образ. Разве не так?

Ippolito Vipera: -Не утешает даже, что она в раю? - внимательный взгляд.

Vittoria Chiaro: - Я думаю, что в этом вопросе сеньор Данте был пристрастен, - Виттория едва улыбнулась и отвела взгляд, посвятив толику своего внимания волнам. – Он хотел видеть ее в раю. Но так ли это было на самом деле, никто не скажет, - и снова Донна Инкогнито взглянула на графа Виперу. – В радость, когда близкие вам рядом с вами. Тогда не надо и рая. Остальное есть призраки, гнаться за которыми – занятие печальное. Впрочем, поэты странные люди. Не от мира сего изначально, - она повела плечами и отвела с лица наполовину скрытого маской светлую прядь волос.

Ippolito Vipera: -Призраки сами приходят, сеньора, - усмехнулся, - отчего-то думаю, что Вы ведь знаете об этом не хуже меня. Светлая прядь скользящая по щеке Виттории. Благородная осанка. Серебро клинка брызнувшего в глаза. Випера на мгновение прикрыл ладонью глаза и покачал головой. Слепец



полная версия страницы