Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Два письма". Апартаменты. 04.07.1752. 19:10 » Ответить

"Два письма". Апартаменты. 04.07.1752. 19:10

Vittoria Chiaro: К вечеру стало прохладнее, и Донне Инкогнито ощутимо полегчало. Возможно, причиной частых обмороков Виттории был слишком тесный и туго шнурованный корсет, а может быть что-то другое… Облаченная в шелковый, украшенный цветочным узором и кокетливыми бантами халат, женщина сидела в кресле в просторной гостиной апартаментов и вертела в руке записку, которую в полдень ей передал молчаливый слуга. Светлые глаза были чуть прищурены и скрыты за вуалью золотистых ресниц, сжав записку между указательным и средним пальцами, Виттория провела бумажным уголком по бледным, пухлым губам. - Пускай та ночь печали и томленья Напомнит мне, что чувствовал я сам, Чтоб другу я принес для исцеленья, Как он тогда, раскаянья бальзам.* Еще одна записка, принесенная немногим позже и написанная рукой графа Ипполито Виперы, лежала на столике, на небольшом подносе, время от времени, привлекая взгляд молодой женщины. Записка была адресована Антонио и представляла собой выражение благодарности, пожелание выздоровления для Виттории и ответное приглашение на чай. - Для аппетита пряностью приправы Мы называем горький вкус во рту. Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы, Нарочно возбуждая дурноту…** Виттория протянула изящную руку, взяла записку Виперы еще раз пробежалась глазами по ровным и аккуратным строчкам, и, сложив обе бумаги так, как будто держала карты, о чем-то на мгновение задумалась. На миг лицо Виттории будто бы накрыла тень, пухлые, зовущие губы стали вдруг резко очерченными и плотно сжатыми, черты миловидного лица заострились, взгляд мог бы соперничать остротой с сотней булавок, но потом словно опять взошло солнце и лучезарная Донна Чиаро уже с прежней благосклонной улыбкой положила обе записки на стол. - Что ж, пока будь по-твоему, - тихо сказала она адресату первой записки и рассмеялась, накручивая на тонкий перст золотистый локон, потом поднялась из кресла и отправилась в комнату, чтобы за закрытой дверью привести себя в порядок перед вечерней встречей. Донну Инкогнито ожидала прогулка в направлении на закат. * - Уильям Шекспир, сонет 120 ** - Уильям Шекспир, сонет 118

Ответов - 17

Antonio Scalzo: ..."То горестный удел Тех жалких душ, что прожили, не зная Ни славы, ни позора смертных дел. И с ними ангелов дурная стая, Что, не восстав, была и не верна Всевышнему, средину соблюдая. Их свергло небо, не терпя пятна; И пропасть Ада их не принимает, Иначе возгордилась бы вина". Антонио поставил уже ногу на ступеньку, ведущую из райского сада в домашний уют. Этот утомительный день прощался с землей и небесами, тени удлиннились, а мысли, мучившие Антонио беспрестанно, всё не отпускали. Томик Данте в руке, страница заложена пальцем - и взгляд, устремленный в закатное пламя. "Недеяние". Это слово крутилось в голове беспрестанно. И белые хрупкие плечи ангела. Его ангела, который никогда ему не принадлежал. "Нет, я не перепутал серу и фимиам", - ответил Антонио мысленно своему невидимому собеседнику. - "Но я верю, что самый кромешный ад существует в нас самих. И пристанище Рая - наша любовь. Я верю в нее и в тебя, более мне не нужно ничего..." В доме для гостей прислуга уже зажигала вечерний свет; где-то скрипели половицы, слышались негромкие голоса, звякание столовых приборов. Антонио молчал, вслушиваясь и осознавая свою странную непричастность этой жизни, являющейся в звуках и красках, в деяниях повседневных и великих. Единственное, что ждало и звало его в эту жизнь, находилось за этими дверями, в обыкновенной комнате. Существо из плоти и крови связывало его с жизнью гораздо больше и сильнее, нежели всё многообразие мира. Эта связь, словно пуповина, протянутая от одного к другому, - именно она питала его, влекла, побуждала идти, действовать, дышать, быть человеком. Мужчина склонил голову. Он никогда не сможет рассказать, насколько важна эта связь. И насколько бессильны перед ней, перед жизненно важной необходимостью быть рядом, перед словом "мы" и Вселенной, которая за ним стоит - любые наваждения, преграды, препоны... Антонио быстро поднялся по ступенькам и окунулся в полумрак дома, направляясь в свои апартаменты. Жозефино расставлял канделябры на столе. На вопрос о Донне Виттории старик сообщил в скупых словах: выходила, но сейчас находится у себя. Мужчина кивнул. "Выходила... следовательно, чувствует себя лучше". Улыбнувшись своим мыслям, он негромко постучал в запертую дверь.

Vittoria Chiaro: Молодая женщина появилась на пороге комнаты в простом платье, без корсета, с распущенными волосами. Даже маска не смогла скрыть несколько усталый вид. - Антонио, - Виттория улыбнулась и протянула руку для поцелуя, и когда он приблизился и поцеловал руку, обвив плечи, крепко обняла. Две минуты молчания и тишины.

Antonio Scalzo: "...Родная..." - сквозь молчание - то ли шепот, то ли мысль, единственное слово, в котором уместилось всё. "Ангел, ты устал... я отдам тебе всё - жизнь, кровь, силы, - ради твоей улыбки". Антонио сжимал в объятиях это тонкое, упругое тело дикого зверя - в странном, чужеродном наряде и маске, приросшей к лицу. Больно... Хотелось воздуха. Свободы. Хотелось взяться за руки и уйти в другой мир, в другое место и время - чтобы вновь слышать этот мягкий грудной смех, чтобы в глазах синела бесконечность открытого неба, а сияющие в солнечных лучах волосы летели по ветру... "Родная..."


Vittoria Chiaro: Виттория отстранилась и посмотрела на него: - Нам письмо, - на губах промелькнула лукавая улыбка, - от графа Виперы. Он весьма любезен, Антонио… - томный выдох, лукавство, пляшущее бесенятами в голубых глазах, - ты не разгневаешься на меня за то, что мне довелось прочитать его раньше того, кому оно предназначалось? – опьяняющий аромат сандала, благоухание волос, кожи, изящных запястий.

Antonio Scalzo: - М, вот как? - хмыкнул Антонио в золотую благоухающую макушку. Отпускать ангела из своих объятий ему не хотелось, это было болезненно. Но дела ждали. Проклятые дела. - Дай-ка угадаю. Они пишут, что беспокоятся о твоем здоровье и благодарят за чай? Наверняка прилагается и бесплатное ответное приглашение. Тон Антонио ощутимо отдавал едким сарказмом. - Была бы моя на то воля - я совершенно упразнил бы этот дурацкий и бесполезный ритуал обмена реверансами. От него несет лицемерием, как запахом навоза из конюшни.

Vittoria Chiaro: - Все так, Антонио. Ты удивительно проницателен. Но… не стоит отзываться так резко. Мне хочется верить в искренность, - Виттория повела плечами, устроила свои ладони у него на плечах и отпускать по-видимому не собиралась. – Не желаешь ли спросить, куда я направляюсь? Или тоже знаешь наперед? – иронично заметила Донна Инкогнито.

Antonio Scalzo: - Я заметил два письма на столе, - ответил Антонио и позволил себе нахально поцеловать "подругу" в кончик розового, выглядывающего из-под шевелюры, ушка. - Ты сообщила мне только об одном из них. Следовательно... твои планы связаны со вторым письмом, которое адресовано лично тебе, - продолжил развивать отставной офицер. - Письмо, скорее всего, от мужчины - потому что на трюмо расставлено большое количество баночек и коробочек с пудрой, красками и другими совершенно мне не понятными магическими ингридиентами. И это не Випера, поскольку письмо сложено иначе, чем первое. Я угадал? - прищуренный взгляд и пляшущие в глазах озорные черти.

Vittoria Chiaro: - Угадал. Сеньор умник, все-то вы знаете. Обо всем осведомлены, - Донна Инкогнито отпустила плечи Антонио, прошлась по комнате, подошла к столу. В руке оказалось первое письмо. – Оно не только сложено иначе, но и иначе пахнет, Антонио. Во всех смыслах, - краешек бумаги снова коснулся бледных губ.

Antonio Scalzo: - На таком расстоянии я не чувствую запаха, - Антонио подошел, чтобы взглянуть поближе. - Что-то серьезное и... опасное? Нахмурившись, он бросил на злосчастное письмо почти враждебный взгляд. - Позволишь прочесть?

Vittoria Chiaro: Виттория кокетливо спрятала письмо за спину: - Нет, как бы я тебе не доверяла, но позволить читать любовные послания… нет, нет и еще раз нет! – в сущности это была точно такая же игра как и «Догони меня», правда, в этот раз она носила иной подтекст. Несмотря на старательно изображаемое озорство, во взгляде Донны Инкогнито промелькнула тревога. Она подошла ближе к Скальцо, обняла Антонио, и что-то шепнула ему на ухо, отстранилась, улыбнулась, помахала письмом, смеясь.

Antonio Scalzo: Лицо Антонио явило собой полную противоположность беззаботности, старательно изображаемой его подругой. Желваки прокатились под кожей. Взгляд мгновенно налился свинцовой тяжестью. Антонио повернулся к столу и медленно согнулся над ним, уперевшись вытянутыми руками в его край. Несколько секунд он молчал, сосредоточенно и задумчиво, и по истечении этого времени всё же задал вопрос: - Ты собираешься идти туда... одна?

Vittoria Chiaro: - Да, и никак иначе, - продолжала дразнить Скальцо белокурая бестия, - или ты хотел бы сопроводить меня на встречу тет-а-тет? – видя, как изменился в лице ее спутник, Донна Чиаро подошла к Антонио и чуть сжала его руку выше локтя: - Это не повод для беспокойства, - другой тон, другой голос, другой взгляд, - ты слишком меня оберегаешь.

Antonio Scalzo: "Потому что если однажды не уберегу - другого шанса у меня не будет", - хотел ответить Антонио, но промолчал. Вместо этого он накрыл своей ладонью ее руку и кивнул. Каштановые пряди, упавшие на лицо. Взгляд - сосредоточенный, исподлобья, вопрошающий и потемневший. И тихое: - Береги себя. Пожалуйста.

Vittoria Chiaro: - О, Антонио, довольно трагизма. Ты говоришь так, будто я собираюсь встречаться с самим легендарным сеньором Призраком. Или… это ревность? – быстрым жестом, проворными пальцами Виттория очертила овал его лица, скользнув по щеке, - полноте, сеньор зануда. Вы же знаете, я, - тишина, улыбка, - вас, - кокетливый взгляд в сторону, - люблю, - прямой взгляд в глаза, - поэтому обещаю, что не позволю себе сгинуть в грядущей июльской ночи.

Antonio Scalzo: - И шести тысячам дьяволов не испугать тебя, - Антонио улыбнулся. - Что ж, снова мой удел - ждать и надеяться на лучшее. Твой "сеньор зануда", с твоего позволения, пригласит тебя на сицилиану... - галантный поклон, - а затем отпустит с богом. "Ревность? Нет. Иное..."

Vittoria Chiaro: - Сицилиана будет вам сударь, как только перестанете брюзжать, - с этими словами Виттория легонько взъерошила волосы Скальцо, лучезарно улыбнулась и, словно видение от легкого дуновения ветерка, исчезла за дверью, стремительно и неожиданно, оставив лишь горьковато-пряный аромат сандала. Апартаменты Антонио Скальцо - Побережье

Antonio Scalzo: - Значит, никогда, - заключил Антонио, когда за легконогой его музой закрылась дверь. Он подошел к окну, откинул легкую занавесь и вдохнул полной грудью сладковатый, влажный аромат вечернего сада. Не было дурных предчувствий. Но не было и крепкой незыблемой уверенности. Постоянно балансировать на грани... Устал. Будто подвешенный на нитках, которые постепенно обрываются, одна за одной. Часы отмеряют порциями время до того мига, когда оборвется последняя... Антонио отвернулся от окна, взял со стола письмо Виперы и сел писать ответ. Покончив с обязанностями, взглянул на циферблат. "Время еще есть", - сказал он сам себе и решительно поднялся, захватив свежезапечатанный конверт со стола.



полная версия страницы