Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Quasi una fantasia", Апартаменты Антонио Скальцо 03.07.1752 01:30 » Ответить
"Quasi una fantasia", Апартаменты Антонио Скальцо 03.07.1752 01:30
Antonio Scalzo: Тусклый полусвет. Длинные тени трусливо разбегаются в стороны от дрожащего свечного огонька. Еще одна тень - на фоне задернутых штор. Мужская фигура, нервные шаги. Один, два, три, четыре, пять. Остановка. Кругом. И снова. Один, два, три... Откуда-то из коридора - негромкий мелодичный перелив. Половина второго. Дом, спящий в обманчивом умиротворении. Остановка. Кругом. На стуле, в ножнах, лежит шпага. Текут минуты... Один, два...
Ответов - 13
Vittoria Chiaro: Парк -- Апартаменты Антонио Скальцо Дверь тихо отворилась, и высокая, изящная фигура возникла на пороге. Расшитые стразами туфли, за ленты удерживаемые в руке. Момент промедления, пристальный взгляд. Оборот, толкнуть дверь рукой мягко, закрыть беззвучно, улыбнуться. - Я здесь, - укоризненный взор голубых глаз, мимолетный взгляд на оружие. Небрежным жестом брошенные на пол золушкины башмачки.
Antonio Scalzo: Резко обернуться. Замереть на секунду, вслед за тем - четыре быстрых шага. Встревоженный взгляд, руки в полукасании от плеч, кажущихся сейчас такими болезненно-хрупкими. - Всё хорошо?
Vittoria Chiaro: Влажные от морского бриза волосы, распущенные и растрепанные ветром озорником. Кожа пахнет все тем же сандалом, но теперь к нему примешивается другой запах - запах моря и свободы. Ступни ног и подол платья в песке. Медленный кивок и объятье. Выпавший из волос цветок. Белая роза. Молчание несколько секунд. Пурпурный шелк, скользящий под его ладонями, прохлада мраморно белой кожи и шершавое тепло его рук. Умиротворение, почти до дна. Только где-то внутри едва осязаемая тревога и наконец сказанные шепотом слова: - Все хорошо. Все тихо, - направляя его ладонь к шнуровке корсета и теснее прижимаясь всем телом.
Antonio Scalzo: Быстрые, уверенные движения. Освобожденная от тисков узкая спина, смятая ткань сорочки меж пальцев, сжимающих бережно и жадно. Ком в горле - не выговорить, не выкрикнуть это мучительное, упрятанное в самые дальние углы, отчаянное желание - уберечь. Пытка ожидания, сменившаяся пыткой близости. Не осознавая, слепо, покрывать поцелуями плечи, шею с тонкой бьющейся жилкой, пряно пахнущую мягкую кожу у виска, тонкий золотой завиток... Безумие. Блаженное сумасшествие.
Vittoria Chiaro: Замерев, прислушиваться к толчкам сердца. Ощущать, испытывать себя и его. Каждое прикосновение, как щелчок затвора, как грохот железной двери, громыхание цепей. Невольно вздрогнуть, укорять себя за несдержанность. Слишком много чувств на сегодня. Слишком много видели эти бездонные голубые глаза. Стоять, склонив голову, как провинившийся ребенок перед строгим учителем. Проговорившись телом. Стремительное движение прочь, сброшенный юбочный каркас. Разоблачиться, выбраться из пышных одежд. Быстро найденная простая одежда. Запустить руки в волосы и, не церемонясь, собрать в тугой хвост, стянуть их шелковой лентой. Новый взгляд, как всегда внимательный и откровенный, новое движение навстречу к нему и новое объятье, совсем иное, нежели то, что было до того. Ровное, свободное дыхание, улыбка, суть которой – торжество. И ни намека на обманчивую хрупкость.
Antonio Scalzo: - Добро пожаловать домой, - тихие слова означают больше, чем говорят. Смех, лучики лукавства в глазах. Тепло и желание - в кольце любящих рук. - Ангел...
Vittoria Chiaro: - Донна Инкогнито сегодня видела Сына Моря и его быстрого коня. Это восхитительно! – лукавый взгляд, ловко пойманный двумя пальцами локон его волос. – Герцог де Нуарэ, - тише и уже серьезно, не отстраняясь и не приближаясь. «Ты путаешь адскую гарь с запахом фимиама, Антонио».
Antonio Scalzo: - Де Нуарэ? - удивленный взгляд. - Не замечал в нем ничего необыкновенного. Или тебе удалось это отыскать? - улыбка.
Vittoria Chiaro: - Он красив. Во всех смыслах, - многозначительно, отстранившись от Антонио. В медово-сладком, густом и глубоком голосе звучит явная симпатия. Размеренным шагом пройтись по комнате, ступая мягко, как большой зверь. Погасить половину свечей. Свет ни к чему, он делает все слишком явственным. Тьма ночная, как покрывало, как саван, как вуаль. Без особых усилий найденный графин с рубиновым вином, два бокала, наполнить наполовину, глоток, другой – протянуть ему. Взгляд чуть исподлобья и испытующая улыбка.
Antonio Scalzo: - Красив... - принять протянутый бокал. Два глотка. Растекшийся по венам рубиновый огонь. Шум в висках, тихий звон осколков: то ли смех, то ли боль, то ли - непрекращающееся безумие летней ночи. "Осколки... пОлно". Поставить на край стола абсолютно целый бокал. - Иди ко мне... Просьба.
Vittoria Chiaro: - Ты. Ко мне, - спокойно и ровно. Облокачиваясь на столешницу, чуть откинуться назад и поставив бокал, протянуть руку. Манящий, легкий жест. – Ну же, - взгляд пронизывающий и пробирающий до дрожи.
Antonio Scalzo: Скользнувший по плечам, брошенный в темноту офицерский мундир... Нет. Всего лишь сюртук. Шаг навстречу протянутой руке. Странный танец, дьявольская пляска теней... Дрожь. Король и ладья сошлись. Рокировка. Сплетение пальцев. Перекрестье взглядов.
Vittoria Chiaro: Страсть, испепеляющая и выжигающая нутро, как пожар – наблюдать из под опущенных ресниц, лаская, как становятся пунцовыми его щеки, как прерывается дыхание и рвется из горла стон. Горечь и желчь, молоко и мед, сталь и бархат. Поцелуи – сладость засахаренных фруктов и смертоносное жало змеи. Притягивать и отталкивать, водить на поводу, затем дать отдышаться, погасить оставшиеся свечи. Тьма всепоглощающая. Объятья - бесконечная, ласковая пытка, плен. Случайно опрокинутый, но не разбившийся бокал, тонкой струйкой льющееся вино, как кровь. Искушение Святого Антония, в ожидании, предчувствии, способное лишить рассудка и рассчитанные, как удар, движения, как в искусном фехтовании шпагой, управлении резвым конем.
полная версия страницы