Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Послесловие", Апартаменты Антонио Скальцо 02.07.1752 22:30 » Ответить
"Послесловие", Апартаменты Антонио Скальцо 02.07.1752 22:30
Vittoria Chiaro: Войдя в апартаменты следом за Антонио, Виттория осторожно прикрыла дверь. Прошла по комнате, устало опустилась в кресло, расправила юбки, сбросила туфли, которые сейчас казались ей деревянными колодками. Некоторое время она смотрела на отставного офицера, потом молча протянула руки. Этот жест был красноречивее любых слов.
Ответов - 12
Antonio Scalzo: Антонио молча опустился перед ней на пол. Обнял ее колени. Прохладный шелк юбок остудил разгоряченное гневом лицо. Замерев так на некоторое время, он тихо сказал: - Бедный, бедный мой ангел... Они устроили настоящее представление. Они ничего не понимают. Они похожи на постояльцев из Дома скорби.
Vittoria Chiaro: Виттория освободила руки от оков тесных перчаток, запустила тонкие и крепкие пальцы в его волосы, наклонилась и легонько коснулась губами макушки мужчины: - Здесь каждый играет в свои игры, Антонио, - сказала белокурая бестия шепотом, - нельзя позволять им играть собой. Все ли так плохо?
Antonio Scalzo: Антонио поднял голову и посмотрел снизу вверх, пристально, внимательно, ловя переменчивое сияние любимых глаз. - Единственный из всех - капитан совершил здравый поступок. Его люди прочесали округу, но, разумеется, никого не нашли. Но Порпорино отказался от дальнейших услуг его гарнизона. Дом будут охранять слуги и челядь. Далее - они выдвинули версию о несчастном случае во время проведения химического опыта. Вдумайся только! Химического опыта, в комнате невесты, ночью, без единой реторты!
Vittoria Chiaro: Усмешка на мгновение исказила безмятежность. - Вот как… - Донна Инкогнито покачала головой, - поступок капитана и его участие достойны восхищения. Ему есть о чем беспокоиться и что оберегать. Как и тебе, - благосклонная улыбка, - а что же остальные? Неужели ничего? Ты предложил свою помощь? – в небесно-голубых глазах промелькнуло нечто неизъяснимое и неподдающееся толкованию.
Antonio Scalzo: - Я предложил господам вооружиться и не отпускать дам одних в сад в дневное время. В вечерние же часы воздержаться от прогулок. Мои воззвания, впрочем, не возымели успеха. Господа решили, что куда большая опасность грозит им, а не женщинам. Похоже, твоя правда: только нам двоим с Этрио дороги наши дамы, - невесело усмехнулся Скальцо.
Vittoria Chiaro: - О мой рыцарь, - почти шутливо, - Ты никогда не подавал мне повода для сомнения. И теперь я не сомневаюсь в тебе, - нежно оглаживая ладонями его лицо, успокаивая, молвила Донна Инкогнито, - но все же я хотела попросить тебя об одном маленьком одолжении. Исполни мою прихоть, Антонио… - взгляд в сторону и снова на него, глаза в глаза.
Antonio Scalzo: - Да, моя жизнь, - глаза художника улыбались. Лишь на самом дне их продолжала шевелиться постоянная, навязчивая тревога.
Vittoria Chiaro: - Я знаю, что сейчас слишком много причин для переживаний, и ты, скорее всего, не согласишься. Это равноценно безумию, разгуливать одной по окрестностям виллы. Но, все же, прошу тебя, - тяжелый выдох, - отпусти меня на прогулку. Не просьба, а настойчивое требование, которому сложно противостоять и что-либо возразить. Долгий взгляд в окно, за которым чернильная тьма в просвете гардин.
Antonio Scalzo: Антонио несколько секунд молча обдумывал просьбу. В наступившей тишине его голос прозвучал глухо: - Я могу наблюдать за тобой издали?
Vittoria Chiaro: Женщина отрицательно покачала головой, потом приложила указательный палец к губам и улыбнулась своей обычной крайне обворожительной улыбкой. Знак просьбы сохранения молчания, снова двусмысленность или прямое указание? После этого Виттория подала руку для поцелуя, обозначая этим скрепление только что заключенного безмолвного договора.
Antonio Scalzo: Антонио взял ее изящную кисть, легонько поцеловав пальцы. Долгий, внимательный взгляд, словно говорящий: "Я верю тебе. Я не могу ничего сделать. Береги себя". Молчание. Две фигуры, близко, напротив друг друга. Сплетенные пальцы, не дающие двоим потеряться во тьме.
Vittoria Chiaro: - Оплошности, рождая жгучий стыд, Подогревают ненависть слепую, И каждый покарать врага спешит, Минуту приближая роковую...* - шепот, шорох. Шелест шелка, колыхание пламени свечи. Только шлейф сандалового аромата и отблеск улыбки. Тихо закрытая, не скрипнувшая, дверь. * - Торквато Тассо, "Освобожденный Иерусалим".
полная версия страницы