Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Разговаривал Ангел с Богом, о печальной судьбе поэта...". Апельсиновая роща. 09.07. 1752. 21.30 » Ответить
"Разговаривал Ангел с Богом, о печальной судьбе поэта...". Апельсиновая роща. 09.07. 1752. 21.30
Luchia: Летний домик - Апельсиновая роща В стремительно наступающей темноте очертания апельсиновых деревьев казались еще более мягкими, тонкими, чем было на самом деле. Крадущийся по дорожкам сладкий аромат заставлял дышать глубже, незаметно успокаивая. Звезды, только-только начинавшие просыпаться от сна, сонно светили вниз, превращая несколько поспешный шаг молодой маркизы по роще в прогулку по волшебному саду. Лучия чуть слышно вздохнула, прижав тонкой ладонью на груди край легкой, почти невесомой шали – вечер показался ей немного холоднее, чем стал на самом деле, и теперь это было разве что украшением, а не необходимостью. Испанка немного мечтательно улыбнулась, пропадая и появляясь в просветах деревьев – до апартаментов было едва подать рукой, и неясный холодок, оставшийся после вечернего разговора, уже почти пропал из ее сердца, покоряясь красоте ночных сумерек.
Ответов - 60, стр:
1 2 3 All
Spettro: - Ho ro hu a hu il o Hi ri hu o, hi ri hu o! - где-то невдалеке послышался приятный мужской баритон. Слова этой шотландской песни Призрак напевал на английском и так, будто исполнял колыбельную, - Who says that I would not play myself? Who says that he wouldn't play? Sing shall the McLeods and the Mackenzies! My King's son to sea is going. My King's son is coming to Scotland On a large ship o'er the ocean. Ho ro hu a hu il o Hi ri hu o, hi ri hu o!
Luchia: Лучия, услышав песню, столь необычную для «здесь и сейчас», сперва замедлила шаги, а следом – и вовсе остановилась. Голос, разливающийся по роще зачаровывал чистотой и красивым звучанием, казалось, отражаясь от низко висящий звезд благозвучным эхом. Как красиво! Девушка, ни мгновения не сомневаясь, что такой голос может принадлежать лишь другу, тихонько замерла на дорожке, прижав ладони к груди. Казалось, что сейчас нарушить песню звуком шагов, или даже неловким движением будет просто кощунственно, неправильно…
Spettro: - Ho ro hu a hu il o Hi ri hu o, hi ri hu o! On a great ship with three masts of silver On the handsome vessel with the silver rigging Not an untidy, not an ugly rigging: With ropes so light of French silk woven. Golden pulleys on each end, - голос внезапно смолк, куплет оборвался. В роще стало необыкновенно тихо. Только шум прибоя доносился с побережья и еле слышно шелестели ветви апельсиновых деревьев, словно эхо голоса, который только что звучал и растворился в темноте.
Luchia: В тихом, как порыв ветра, вздохе от замершей фигурки смешалась благодарность за столь неожиданный дар, быть может – не ей, но услышанный ею, и легкая тень печали, что переливы слов завершились так стремительно-быстро, удержав затрепетавшую легкими крыльями душу. Лучия чуть помотала головой, придерживая треплемые легким ветром пряди волос, будто просыпаясь, и покрутила головой по сторонам. Ни таинственного певца, ни звука более не отпускала капризная темнота. Неужели, так быстро – хорошего понемногу? Молодая маркиза поколебалась несколько мгновений, и более для себя, нежели надеясь быть услышанной, негромко проговорила в окружающую ее темноту слова искренней благодарности: -Спасибо…Чудесный голос, и…теплая песня.
Spettro: Сзади, за спиной Лучии послышались шаги. Ночной гость стоял в нескольких метрах от девушки, скрестив руки на груди. Голос был мягок и тих: - Благодарю вас, сеньора. Признаться честно, не ожидал, что кто-нибудь услышит, - он иронично хмыкнул, - хорошая ночь для прогулок, - тот, кого называли Призраком, подошел ближе, позволяя разглядеть себя. Чернота одежд, надвинутая на глаза шляпа треуголка и белым пятном – маска баута, на которой беспросветные провалы прорезей для глаз. - Почему маркиза гуляет в столь поздний час одна?
Luchia: Лучия обернулась на голос, улыбаясь – неужели ей все же повезло с ночным певцом?... Фигура Призрака, многословно упомянутого всеми кому ни лень за эти дни, стояла совсем рядом. -О!...- губы девушки на несколько мгновений образовали почти правильный круг, что вкупе со смесью распахнувшего ее глаза изумления, тенью опасения и отчего-то отчетливым, почти детским любопытством как при встрече с тем, о чем так часто говорят строгие взрослые «Не трогай, это опасно!» - все это превратило ее лицо в очень забавное зрелище на несколько мгновений. Испанка несколько раз быстро моргнула, и неожиданно храбро улыбнулась в ответ потустороннему собеседнику: - И вам приятной ночи, сеньор Призрак! Ну почему же одна, ведь вы теперь составляете мне кампанию, разве не так? Страшнее вас, насколько мне известно, нет зверя в округе Виллы, значит, я могу считать себя в полной безопасности. – вполне приветливо проговорила испанка. Нет, ее сложно назвать глупышкой, но как самый неосведомленный, пожалуй, человек на Виле Аллегра, она просто не представляет, как может быть опасен ее нынешний спутник. И потому ее голос искренен. Говорил же ей как-то супруг, что наилучшая защита – это нападение. А лучшее нападение, это делать то, чего противник совершено не ожидает.
Spettro: - Вы говорите обо мне, словно бы о бешеном волке, сеньора, - он подошел ближе и услужливо подставил согнутую в локте руку, таким образом давая понять, что хочет продолжить эту прогулку вместе, - надо сказать, очень лестно, - мягкий смех, каждый жест как вызов неожиданной смелости молодой испанки. – Где ваш дикий индеец? И куда подевался супруг?
Luchia: -Я совсем не желаю вас обидеть, но за неимением собственного мнения, опираюсь больше на слухи. Вот и получается такой печальный вывод! Но вы, кажется, и ни капли не расстроены…– С видом «Это ты меня бойся, а не я тебя!» гордо взяла под руку ужас здешних мест Лучия. Не удержалась, и как могла украдкой пошевелила тонкими пальчиками поверх черной ткани камзола– нет, кто бы ни был ее спутник, он был явно облечен плотью, а не потерянным духом. -Ну что за поспешные выводы, сеньор Призрак. – слегка пожурила его испанка, покачав головой. – Каро совсем не дикий индеец, он очень благовоспитан…Ну, насколько это возможно в данном случае. – не погрешила против истины. – Зато знает и умеет больше, чем многие иные «утонченные натуры»! А сейчас, он, к сожалению составляет кампанию не мне, а моему супругу…Вы ужасно удачливое наверное почти привидение. – тихонько рассмеялась.
Spettro: Призрак снял шляпу, прижал ее к правому боку: - Пожалуй, это мне на руку, - взгляд сверху вниз и отсвет, благодаря которому стали видны необычно светлые глаза, - раз так, я с большим удовольствием приму честь быть вашим провожатым, маркиза. Собранные в тугой хвост длинные светлые волосы казались почти белыми в темноте. Странное сочетание изысканной небрежности и безупречности, мягкие, бесшумные шаги крадущегося зверя. - И могу только уповать на Всевышнего в надежде, что капитан не слишком расстроится, узнав о нашей прогулке, - тихий, но дерзкий смешок. Баюкающий, чуть хриплый голос и неожиданная бережность.
Luchia: Девушка семенит рядом, чаще глядя с любопытством на него, нежели на дорогу в роще. При упоминании о супруге как-то опасливо сжала чуть плечики, став похожей на пойманного за кражей сладостей подростка. Приглушенная смешинка в голосе следом: -Знаете, наверное, я поостерегусь ставить его об этом в известность. Он ведь совсем-совсем не будет рад узнать, что как только оставил меня без охраны, тут-то вы и появились. Даже если я попытаюсь убедить его, что прогулка была приятной, а не пугающей – мужчины всегда склонны больше уделять внимания этой страшной фразе «а что, если бы?...», а не действительности. Почему-то. – помедлив, с искренне недоумевающим вздохом добавила Лучия. – Это ведь не будет плохо, если я не скажу сразу? Вот если он спросит…Что вряд ли. Тогда я скажу. – честно попыталась разобраться в хитросплетениях рассуждений. Вздохнула, и явно забросила это неблагодарное занятие. Вновь взглянула на мужчину рядом. Белое-светлое облако волос в лунном сиянии… -Вы ведь очень красивый…- как-то тихонько сказала маркиза. – Разве красивые не всегда – счастливые?
Spettro: «А что если? С вами этого “если” не будет, Ваша Светлость. Маркиз де Вега может не волноваться». Горечь. Удивительное сходство. Прошлое, напомнившее о себе болезненным уколом под ребра. Призрак остановился, заглянул в глаза молодой женщины: - Почему вы так решили? «Кто вам сказал такую чушь, сеньора де Вега?» - горечь в мыслях, ядом в туго сплетенных жилах.
Luchia: -Мне очень-очень хочется в это верить… - Тонкие брови – робким непониманием поднялись, отразив замерший на губах испанки вопрос. – Ведь…Люди любят красивое, разве не будет радостна о нем забота, опека? Чем счастливее, тем красивее цветут цветы…Люди тогда подчас так похожи на цветы – разве они не радуются ласке и заботе? Это ведь…так просто! - горячая вера в прозвучавшие слова осветила смуглые черты лица девушки каким-то внутреним светом. Странное ощущение горя от «противника всем», холодным порывом ветра, девушка едва удержала порыв – погладить по плечу, успокаивая, только сжались немного крепче пальчики на его локте.
Spettro: «Блаженная» - мысль отразившаяся в широко раскрытых глазах Призрака. Голос, в попытке скрыть искреннее изумление, прозвучавший холодно и несколько отстраненно: - Возможно, в вашем мире и так, сеньора. Я не возьмусь оспаривать это утверждение, - поворот, как в танце, и снова мерные шаги по тропинке. Подняв правую руку, в которой держал треуголку, Призрак легко отвел мешающую проходу ветвь дерева. «Цветок, рассуждающий о цветах. Радостна о нем забота». - Там, откуда я пришел, цветы срывают и топчут. Так же поступают и с красивым, - никакого трагизма, будничная констатация факта.
Luchia: -Мой мир, это все и всё вокруг меня…И вы, тоже! – с неожиданным упрямством нахмурила брови испанка, минуя коварную ветвь, и все глядя на мужчину. Больше в ответ на царапнувший еловой иголкой холод в красивом голосе, своей неправильностью. Будто набрала полные пригоршни какого-то смысла в подарок, а теперь не знает, как же дотянуться… -Там, откуда вы пришли…А здесь? – голос, упавший было, взлетел, как птичка, снова выпорхнувшая из клетки. С той же надеждой – Ведь здесь, это совсем не там…
Spettro: - Разве вы не боитесь? – спросил он недоумевая. И хоть недоумение было скрыто за серьезным и спокойным тоном голоса, сердце Призрака болезненно сжалось от слов молодой маркизы. - Здесь и там едины. Куст белых роз, порубленный и изувеченный, истоптанная сапогами трава. Тучи, заслонившие небо, и далекий гром, смешивающийся с истошным криком юной девушки, чьи ноги широко расставлены, а кружевные юбки испачканы кровью. Первые капли дождя падают на лицо. Не крик, вой от бессилия, заломленные за спину руки и смех где-то над ним, грубый солдатский смех. Белая атласная лента, испачканная кровью, пожелтевшая от времени, надежно спрятанная у сердца.
Luchia: -Вы не правы. – с глубоким убеждением ответила маркиза, на этот раз останавливаясь сама. Потянула за руку своего спутника, останавливая и разворачивая к себе лицом. Поднялась на мыски туфель, пытаясь заглянуть в полускрытые теперь тенью деревьев глаза под маской, опираясь на его же руку. -Мы совсем-совсем другие, не такие как были еще минуту назад. Сверни вы в другую сторону, не стояли бы сейчас рядом со мной! Там – уже было, вы оттуда пришли, а здесь – вы все так же есть. Все меняется, и всегда – к лучшему, надо просто в это верить…и хотеть видеть. Почему же вы такой…такой…как будто потерялись давным-давно в лесу один? Такое искреннее непонимание в голосе девушки, такое яркое желание исправить что-нибудь в чужой несправедливости, холодным цветком распустившейся совсем рядом, напротив. И взгляд в глаза - требовательный, открытый.
Spettro: Призрак пожал плечами: - Наверное, потому, что меня некому было проводить. Или, - замешкался на секунду, задумавшись, - провожатые завели немного не туда, - он усмехнулся, глядя на маленькую, казавшуюся болезненно хрупкой, испанку сверху вниз. - Я иду лишь тем путем, который знаю. Другие дороги мне неведомы, сеньора, - светлые глаза смотрели прямо, не мигая.
Luchia: -А она вам – нравится?...Эта дорога? – Девушка дрогнула губами, хмурясь. Немигающий взгляд показался странно неправильным, будто подчиняясь ее же словам Призрак как перчатки сменил один облик на другой. Всего лишь взгляд… - Не смейте уходить в себя, я настойчиво прошу, чтобы вы оставались рядом со мной сейчас! Я…буквально требую!... – в порыве чувств притопнула каблучком по дорожке, потянув его обеими руками за манжет камзола. И тут же, смутившись, совсем тихо добавила. – Пожалуйста.
Spettro: - Ах, да. Я же вызвался сопровождать вас, - в интонации голоса вернулась мягкость. Настойчивость маркизы, казалось, не достигла цели. Казалось. – Простите, сеньора. Вы похожи на капризное дитя. Дорога у каждого своя, - он высвободил руку и перехватил ее ладонь. Мягко и аккуратно. - Не сердитесь. Я здесь. С вами. Игры в прятки с завязанными глазами. Наскочив на куст роз, уколов руку, она плачет: - Где ты? Где ты? Он подходит и обнимает ее за плечи: - Ну что ты... Я здесь. С тобой, - и понимает вдруг , что попался на самую хитрую в мире уловку, когда она торжествующе кричит: - Ага! Я выиграла! Вдох. Выдох.
Luchia: -Извините… - склонила голову испанка, чувствуя странную вину, и почему-то – грусть. Как будто что-то незримое далось вдруг в раскрытые ладони, и ускользнуло с них облачком тумана. Посмотрела в сторону, потерев уголок глаза, и глубоко вздохнув, сжала руку Призрака, снова обернувшись к нему. Сквозь лик поставленного на свое место ребенка – упрямое, ах какое упрямое «И все равно все будет хорошо!». Оно в лучиках морщин у ее глаз, и краях губ с притаившейся улыбкой. -Вы ужасно…Ужасно-ужасно похожи чем-то на Этрио, сеньор Призрак. Знаете, несколько лет назад он сказал мне почти те же самые слова о разных жизнях и дорогах у людей. И верил в них всем сердцем! Как бы ни было от этого больно…Тогда корвет «Меркурий» входил в порт, где я должна была остаться, а судна адмирала, не веря своему счастью, поспешно перекрывали Черному Ястребу пути к отступлению…
полная версия страницы