Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » Поле близ деревни Soleggiato. 07.07.1752, 19.50. » Ответить
Поле близ деревни Soleggiato. 07.07.1752, 19.50.
Огюст де Нуарэ: Апартаменты герцога де Нуарэ - Конюшня - Поле близ деревни Soleggiato Солнце уже начало клониться к закату, когда де Нуарэ верхом выехал с территории виллы и направил коня в сторону деревни Soleggiato. Нынешним вечером герцог отказался от помощи Франсуа в подготовке жеребца к прогулке, как, впрочем, и от седла с уздечкой. Обняв Спектрума за шею, ощущая каждой клеточкой тела быстрые движения резво мчащегося навстречу солнцу жеребца, Огюст с удовольствием отдался ощущению бьющего в лицо ветра, скорости, забытой было в четырёх стенах лёгкости и пронзительной свободы, которая здесь, в некотором отдалении от жилища маркиза, но ещё не доезжая до деревни, где вокруг не было ни единой души, только небо, клонящееся к закату солнце, ветер и мягко шумящие травы, казалась немного дикой и почти безграничной. Де Нуарэ уже, пожалуй, довольно давно не ездил верхом вот так, без седла, и, возможно, следующим утром отвыкшие мышцы отзовутся лёгкой болезненностью, но то будет боль приятная, дарящая ощущение жизни; не самая высокая цена за чувство свободы ото всего и всех. Из-под копыт Спектрума поднималась пыль, осчастливленный возможностью не сдерживать себя жеребец с удовольствием мчался по полю вперёд, пока хозяин не остановил его на несколько секунд: Огюст снял с волос чёрную шёлковую ленту, которая грозила вот-вот быть сорванной ветром, намотал её на запястье, спрятав под белым манжетом рубашки и, вновь обняв коня за шею, коснулся пятками его боков, посылая в галоп. Отдалившись от виллы на несколько километров, Огюст наконец остановил Спектрума, мягко спрыгнул на землю и на несколько секунд замер. С обеих сторон дорогу окружало, сколько хватало глаз, безраничное зелёное море: где-то чуть дальше тянулась к небу не то пшеница, не то ещё какой-то злак, кое-где высились редкие деревца, в ветвях которых заводили вечерние трели невидимые пичужки, ветер скользил по травам, превращая их в подобие океанских волн в часы штиля. Свернув с дороги, де Нуарэ отправил жеребца бродить по полю, а сам нашёл среди высоких трав небольшой пятачок, где они почему-то выросли не так высоко, попросту опустился на зелёный ковёр, нимало не заботясь о том, что рубашка наверняка испачкается, заложил руки за голову и устремил взгляд в ослепительное небо, которое из ещё недавно тёмно-голубого окрашивалось заходящим солнцем в невообразимые оттенки синего, зелёного, оранжево-красного и даже где-то у горизонта серого цветов. Сумерки в этой местности наступали внезапно: ещё мгновение назад солнце золотится над зелёным убранством матушки-земли, а в следующее, едва успеваешь заметить, уже скрывается за горизонтом, уступая царствование сперва лёгкому намёку на темноту, потом звёздам и, наконец, луне и ночи. От земли веяло теплом, которым она с удовольствием щедро делилась с мужчиной всё то время, пока он лежал, глядя в небеса и следя за тем, как постепенно солнце покидает своё дневное пристанище. Позволив себе ненадолго отрешиться от мучавших его мыслей и переживаний, Огюст легко улыбнулся, сорвал какую-то травинку, щекотавшую щёку, прикусил её стебель, ощутив на языке каплю сладости – как некогда в пору детства, ту, пока оно ещё могло называться хоть в некоторой степени беззаботным, - и прикрыл глаза. Когда солнце опустилось к горизонту ещё ближе, а с растущего невдалеке дерева вспорхнула птица, де Нуарэ уже не обратил на них внимания, задремав, лёжа спиной на тёплой постели земли, подложив под голову руки, убаюканный шёпотом ветра и свежим ароматом трав.
Ответов - 42, стр:
1 2 3 All
Spettro: Ржание Спектрума должно было отвлечь герцога от сладостной дремы и заставить, приподнявшись на локте, увидеть невдалеке, в колышущемся зеленом море человека в белых одеждах: льняной арабской рубахе гандуре и холщовых штанах. Путник неспеша шел по направлению к герцогу, и колючие стебли, казалось, нисколько не беспокоили босые ступни. Как не побеспокоили бы их горячие угли или чертополох. Он был абсолютно безоружен, голову на берберский манер покрывало длинное полотно, оставлявшее возможность разглядеть только глаза. Рассеянный свет послевкусием заката окрашивал белые одежды в шафран. Движения были легки и невесомы, и даже не шуршала трава. С таким же успехом Призрак мог ходить по воде, не нарушая зеркальной глади. Подойдя ближе к герцогу де Нуарэ, он молча склонился в почтительном поклоне, выполненном по всем правилам.
Огюст де Нуарэ: Картина, открывшаяся взору Огюста, когда он, привлечённый отдалённым ржанием жеребца, очнулся от лёгкой дрёмы и приподнялся на локте на землёй, была подобна продолжению сна или чему-то иному, не имеющему имени, находящемуся на грани сновидения и яви. В приглушённом свете уходящего дня, в этот час преддверия сумерек, светлая фигура на фоне зелени травы и синевы неба и впрямь была подобна призрачному явлению, невесть как ступившему на землю. Герцог замер, недвижим, одним лишь взглядом следя за приближением неожиданного визитёра. Де Нуарэ и впрямь не мог и предположить, что Призрак явится сюда, но почему-то как такового удивления он не испытывал. Это ощущение скорее вызывал внешний облик пришедшего. Когда Призрак приблизился и поклонился, герцог ещё несколько мгновений просто смотрел на него снизу вверх, чуть прищурив глаза, всё ещё немного тронутые лёгкой дымкой полусна, после чего поднялся почти столь же бесшумно, как шёл неожиданный визитёр, и сам тоже совершил поклон. Потом, не говоря пока ни слова, опустился на слегка примятую им самим траву и вновь взглянул на Призрака, чуть улыбнувшись - скорее не сама улыбка, а ощущение её, лёгкая тень, едва заметное ожидание её появления на губах. - В ногах правды нет, - после нескольких секунд молчания наконец произнёс Огюст, чуть поведя рукой в приглашающем жесте. - И если вы не намерены растаять в воздухе, как только я моргну, то, быть может, присядете? Чуть приподнятые уголки губ в улыбке искренней и, казалось, даже слегка растерянной, вопросительный взгляд синих глаз, ещё не окончательно забывших о недавнем сне, немного хлипловатый голос и несколько травинок, запутавшихся в свободно упавших по плечам волосах.
Spettro: - В ближайшее время не собираюсь, Ваше Сиятельство, - иронично ответил Призрак и присел рядом с герцогом, вытянув одну ногу и поджав другую, опершись о колено локтем. Узкая кисть без перчатки расслабленно свесилась вниз. Кожа была очень белой, с синеватыми прожилками четко обрисованных вен. Пальцы длинные, ухоженные и крепкие – руки аристократа, виртуозного музыканта или художника, немного узловатое запястье, тонкая кость. Смерив оценивающим взглядом де Нуарэ, нежданный собеседник тихо рассмеялся. - Каким было ваше утро тогда? – в лукаво прищуренных светлых глазах Призрака явственно присутствовало плохо скрываемое веселье.
Огюст де Нуарэ: - О, незабываемым! - почти в таком же тоне ответил герцог, укладываясь на траву набок, положив голову на согнутую в локте руку, которой он оперся о землю, а вторую свободно опустив вдоль тела и возле бедра свесив над травой, чуть касаясь самыми кончиками пальцев вершин тонких зелёных стрелок. Синие глаза блеснули с некоторой весёлостью и вовсе без малейшего намёка на недовольство или рассерженность, а по губам скользнула почти что задорная усмешка. - Мне ещё никогда не доводилось быть отравленным подобным образом. Немного странной сменой настроений выглядело, когда спустя всего мгновение лицо мужчины вдруг приобрело серьёзность, и он добавил негромко: - Вы пришли забрать оброненную ленту?
Spettro: Призрак покачал головой: - Нет, сударь. Я пришел встречать ночь, - сказано это было так, будто эти слова имели огромный смысл и глубокий подтекст. Тот, кто с успехом изображал привидение, поднял руку и нарисовал в воздухе замысловатый знак, затем потянулся, сцепив обе руки в замок. Движение обычное, но исполненное какой-то тягучей силы и гибкости. Призрак сделал перекат на бок, оказавшись лицом к лицу с герцогом, и теперь внимательно смотрел тому в глаза. - Более того, все это время я неотступно следил за вами, - добавил шепотом и рассмеялся низким, грудным, чуть хриплым смехом. Не тем, который был похож на скрип несмазанных дверных петель, карканье ворона или звон бьющегося стекла. Этот смех был бархатным, мягким и принадлежал отнюдь не безумцу, но человеку сильному и весьма уверенному в себе.
Огюст де Нуарэ: - Встречать ночь... - негромко повторил де Нуарэ, проследил глазами за движением Призрака и задумчиво встретил его взгляд. Потом, чуть помедлив, облизнул губы и прочёл легко, но выразительно: - Порою шар, холодный наш приют, Без Фебовых объятий остается, И если чувствам свет не поддается, В народе ночью этот свет зовут. Но вспыхнет факел малый там иль тут — И ночь в смертельном страхе прочь метнется, Настолько призрачна, что в клочья рвется, Едва огнивом в темноте взмахнут. Земля бы никогда не породила Ее одна: земля приемлет тень, Но образуют тень лучи светила. О ночи пишут все, кому не лень, И большинство при этом позабыло, Что даже в светлячке ей мнится день. * Герцог сделал паузу, не отводя глаз от лица Призрака, после чего неожиданно коротко усмехнулся и, мотнув головой, что было сделать достаточно неудобно в такой позе, добавил: - Впрочем, в устах того, кто сам предпочитает ночь, эти строки прозвучали несколько лживо. Огюст перекатился на спину на несколько секунд, только лишь для того, чтобы сорвать чуть в стороне не примятую травинку взамен той, что он потерял, когда задремал, после чего принял прежнюю позу, и прижал травинку губами. - И для чего же вы за мной следили? - спросил он, перекатив травинку к уголку рта, чтобы она не мешала говорить и при этом не падала. * сонет Микеланджело
Spettro: - Длится ночь, как долгий день, и не хочет стать короче,— ибо я без сна лежу: ах, как были кратки ночи, те, в которые, бывало, друга принимала! – шутливо имитируя интонацию и голос гипотетической девы, Призрак процитировал по памяти первый куплет галисийского стиха Жулиана Болсейро, и расхохотался. Громко, задорно, во весь голос. - Наверное, затем, чтобы знать, как лучше потом убить, - снова смех, - кто-нибудь облегчил вашу головную боль, герцог? – ирония была мягкой, не такой едкой, как обычно, и носила скорее дружелюбный характер.
Огюст де Нуарэ: - О да, облегчили, - хмыкнул де Нуарэ. - Я вспомнил поговорку о том, что клином вышибают клин... Обменялись с графом Випера серией взаимных уколов. Мужчина улыбнулся шире, как будто бы в какой-то мере хищно, тем самым подчеркнув то, что фразу не только можно понять двусмысленно, но и следует так поступить. Сквозь ткань рубашки не просвечивались те несколько появившихся к сегодняшнему утру синяков, но Огюст о них помнил. Де Нуарэ помолчал немного, ощутив на языке лёгкую каплю сладости от тонкого стебля, перекатил травинку во рту, улыбнулся. - Наверное? - переспросил он, чуть прищурив глаза. - Это значит, что вы ещё не уверены в своём решении относительно жизни моей нескромной персоны?
Spettro: Мгновенно посерьезнев, Призрак ответил: - Я всегда уверен в том, что делаю, - три такта тишины. Опять резкая смена тона: - Вы входите в круг иных моих интересов. Пить вино, читать стихи.
Огюст де Нуарэ: - Не знаю, радоваться этому или огорчаться, - чуть помедлив, ответил герцог серьёзно. Потом мотнул головой, отчего волосы рассыпались по плечам, уронив на белую ткань несколько травинок, и усмехнулся. - Увы, вина здесь нет, да и стихов, пожалуй, читать не стоит больше. Здесь иные стихи, иная музыка. Он кивнул куда-то в сторону, откуда доносился мелодичный голос вечерний птички и где очередной порыв ветра тихо шуршал в траве.
Spettro: Медленный кивок. Белизна одежд на фоне зеленой травы. Молча протянутая рука и перехваченная прядь темных волос. И если бы не головной убор на берберский манер, герцог увидел бы улыбку. Впрочем, все было отражено в глазах. Прохладная ладонь легла на плечо де Нуарэ. - Я постараюсь больше… - секундное смятение, - не предоставлять поводов для головной боли. Вам.
Огюст де Нуарэ: В синих глазах чуть расширились зрачки. Рука Огюста, доселе спокойно лежавшая на бедре, слегка дрогнула, словно он с трудом подавил желание потянуться ею к ладони Призрака, на светлом фоне кожи которой тёмная прядь герцога казалась и вовсе черной. Рука де Нуарэ дрогнула, но осталась лежать на месте, хотя пальцы, казалось, забыли о том, что мгновением ранее перебирали тонкие струны зелёной травы. Пропустившее один удар сердце после первых слов Призрака, замершее дыхание во время паузы и словно какая-то тень огорчения в глазах, когда фраза была завершена. Прямой взгляд и тихий голос, когда де Нуарэ проговорил: - А если я не имею совершенно ничего против подобной головной боли?
Spettro: Призрак отпустил плечо де Нуарэ, сел на корточки перед герцогом, сложив босые ноги по-турецки, возложив руки на колени. Сейчас он сидел очень близко к собеседнику и был похож на какого-нибудь паломника, коих множество направляется в Мекку. - Тогда так тому и быть, - невольный взгляд в сторону.
Огюст де Нуарэ: Долгий взгляд, пристальный и внимательный, негромкий выдох и тихий голос, в котором не прозвучало ни тени иронии или навязчивости, лишь простое и одновременно такое сложное, подчас невозможное желание понять: - А чего хотите вы сами?
Spettro: Призрак снова посмотрел на де Нуарэ: - Там, - махнул он в сторону бескрайней темнеющей дали левой ладонью, - где-то далеко есть дом… - голос перешел в шепот, - там жгут свечи и кого-то ждут к ужину. Зимними вечерами садятся у камина и рассказывают друг другу истории из жизни, а за окном падает снег и метет поземка. И нет ничего лучше подогретого вина и потрескивания огня. Там, - продолжил он едва слышно выдохнув воздух из легких, - высокое небо, не такое как здесь, и можно развлекаться долгой скачкой по холмам, насвистывая что-нибудь себе под нос. Стоя на одном из них, можно увидеть этот дом издалека и немного сверху, - плавный жест ладонью, - пришпорить коня и быть уверенным, что успеешь к ужину ровно в срок. Мужчина резко вскинул голову, глядя в потемневшее небо: - Я хочу успеть к ужину, герцог, - он перевел взгляд на де Нуарэ, и в этом взгляде не было ничего, кроме тоски и боли. - Когда-нибудь успеть к ужину.
Огюст де Нуарэ: Де Нуарэ слушал негромкий голос, затаив дыхание и чуть прикрыв глаза, словно на внутренней стороне его век воображение рисовало описанную рассказчиком картину. Когда Призрак замолчал, герцог поднял веки и чуть улыбнулся, хоть и не было в этой улыбке весёлости. - Вы рассказали об этом так, - тихий голос звучал чуть хрипло, - что я и сам почти начал желать того же, хоть никогда и не знал, что такое есть дом, описанный вами. Герцог замолчал, потом плавно перевернулся на спину, подложив под голову руки и глядя в темнеющее небо, как будто оно могло подсказать ответы на мучавшие мужчину вопросы. - Когда-то давно молодой ремесленник полюбил дочь богатого купца, девушка ответила ему взаимностью, однако отец не пожелал и слышать о том, чтобы отдать дочь за простого юношу, у которого, по его мнению, не было будущего. Однажды ночью ремесленник прокрался к окну свой избранницы и предложил ей вместе сбежать из этого дома, из города и страны. «Как же мы будем есть и пить, ведь у тебя так мало денег?» - спросила девушка, сердцем желая согласиться, но разумом понимая, что её ждёт нелёгкая жизнь. «Если ты будешь со мною, я всегда найду способ заработать на хлеб», - уверенно ответил юноша. «Что же мы будем носить, ведь одежда и обувь так быстро изнашиваются?» - обеспокоилась девушка. «Если ты будешь со мною, я смогу отыскать для тебя одежды из лучших тканей», - сказал он ей. «Отец будет преследовать меня, где же мы спрячемся от него?» - спросила девушка, в глубине души уже почти согласившись на побег. «Нигде, - ответил ремесленник. – Мы будем путешествовать по всему миру, и любое место станет нам приютом». «Но я не смогу так жить, - опечалилась девушка. – Я не смогу жить там, где у меня не будет дома!». «Дом – это не крыша над головой. Дом - там, где мы с тобой вместе», - с тихой грустью произнёс юноша и ушёл, чтобы больше никогда не вернуться к ней, которой страх неизвестности помешал обрести свой дом… - Огюст чуть повернул голову, чтобы перевести задумчивый и печальный взгляд с небесного свода на сидящего рядом мужчину. От этого движения зажатый во рту де Нуарэ стебелёк выскользнул из губ и бесшумно упал в траву. – Что же мешает вам обрести столь желанный дом… и покой?
Spettro: Призрак внимательно выслушал рассказ герцога. Все это время он был недвижим, словно каменное изваяние, взгляд был устремлен куда-то сквозь. Услышав вопрос, он сфокусировал взгляд на лице де Нуарэ, потом тихо сказал одно единственное слово: - Смерть.
Огюст де Нуарэ: Огюст на мгновение прикрыл глаза, этим едва заметным движением словно обозначив, что ответ был услышан и воспринят. Повисшая над двумя мужчинами пауза, нарушаемая лишь отдалённым пением птиц да шорохом ветра в траве, была разорвана герцогом лишь спустя почти минуту, когда он тихо спросил, и в голосе не было требования ответа, лишь желание понять: - Смерть, которая стоит на вашем пути? Смерть, бросившая тень на начало дороги? Смерть, преследующая вас по пятам? Или смерть, которую вы должны нести кому-то? - де Нуарэ взглянул на сидящего рядом мужчину, сглотнув. - Или, быть может, смерть, которую вы сами ищете?
Spettro: - Смерь тех, кто ждал к ужину. Смерть тех, кто стоял на пути. Смерть, как способ жить, - он усмехнулся, - смерть ради смерти. В конце концов, смерть тоже достойное завершение пути для того, кто неприкаян. В этом мире есть несколько вещей, заслуживающих внимания. Любовь, достоинство, боль и смерть, - спокойно ответил Призрак, мельком взглянув на уже чернильно-синий горизонт.
Огюст де Нуарэ: - Смерть ради смерти, - повторил Огюст и приглушённо хмыкнул без тени насмешки. - Что ж, в этом, пожалуй, даже больше смысла, нежели в жизни ради смерти. Взгляд Призрака в сторону горизонта герцог невольно расценил как раздумие собеседника о возможном скором уходе, но всё же никак не прокомментировал. - Что же до боли, то внимания заслуживает только не физическая, - вместо этого произнёс Огюст. - Или вы придерживаетесь иного мнения?
полная версия страницы