Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Догадки и размышления". Церквушка Maria Caritatevole. 07.07.1752, 11.00 » Ответить
"Догадки и размышления". Церквушка Maria Caritatevole. 07.07.1752, 11.00
падре Витторе: - Benedicat vos omnipotens Deus, Pater, et Filius, et Spiritus Sanctus. - Amen. Падре Витторе опустил руки. Утренняя месса была закончена, и прихожане медленно расходились.
Ответов - 30, стр:
1 2 All
Порция Пелегрини: Сеньора Пелегрини посещала мессы не так часто, как следовало бы доброй католичке. Но события последних дней, начиная от её внезапного прибытия на виллу Аллегрия постоянно отзывались тревогой. В голове роились сотни догадок, и всё чаще против воли подкатывался противный, колкий страх. Услышав последние слова мессы молодая женщина перекрестилась, направилась к выходу из храма, но задержалась у кружки с пожертвованиями. Несколько монет, глухо звякнув, упали внутрь и Порция, как будто решив что-то для себя повернулась и подошла к молодому священнику. Её как обычно не слишком целомудренное шёлковое платье бирюзового цвета было скрыто под лёгкой накидкой, волосы закрывал лёгкий платок в тон платью. - Доброе утро, падре, - что-то вроде "я хочу с вами поговорить" или "мне нужен совет" застыло на губах. Вид у молодой женщины был встревоженный, её явно что-то беспокоило.
падре Витторе: - И вам утра доброго, filia mia, - Витторе сдержанно улыбнулся. Он не одобрял женщин, ведущих излишне свободный образ жизни. Но... Но люди приходят в церковь для того, чтобы получить совет и утешение. И он не в праве отказать в этом. - Вас что-то тревожит?
Порция Пелегрини: - Да, - Порция мягко улыбнулась, благодарная, что ей не пришлось произносить это самой. - Я растеряна, как и все, кто сейчас находится на вилле Аллегрия, - рука в тонкой шёлковой перчатке нервно теребила веер. - То, что произошло - ужасно. Но ещё ужаснее моя унылая уверенность в том, что на этом не закончится. Я чувствую, что кто-то затеял дьявольскую игру, в которой жизнь ничего не стоит, и участь бедного графа тому подтверждение.
падре Витторе: Внимательный взгляд в глаза прихожанке. Похоже, эта сеньора знает что-то важное. Или догадывается. Самого Витторе убийство, произошедшее на вилле, поразило своей очевидной бессмысленностью и какой-то изощренной жестокостю. И, размышляя об этом случае позже, после разговора с сеньоритой Паолой, священник терялся в догадках, кому же могло прийти в голову такое кощунство. И главное - зачем? Витторе серьезно кивнул сеньоре и сошел со ступеней в проход. - Что заставляет вас так думать, filia mia?
Порция Пелегрини: - Тот, кто сотворил это - вовсе не потусторонняя сила. Это человек, и он где-то неподалёку. Он не глуп, - Порция запнулась, и коротко выдохнула, как будто ей не хотелось этого признавать. - На свой ужасный манер, разумеется. Но он всё ещё на вилле или где-то неподалёку. Он ещё не достиг своей цели, но идёт к ней с таким безрассудством и жестокостью, что мне страшно. Я не могу представить, что могло бы заставить человека, если того, кто способен на бессмысленное и жестокое убийство, поступать так... Так получилось, что я осматривала тело покойного графа, я немного разбираюсь в химии, - сбивчиво продолжала Порция. - понимаете, действие вещества, послужившего причиной смерти таково, что с одной стороны убийца не мог не понимать, что оно при определённых обстоятельствах смертельно. С другой... Не прийди покойному в голову умыться или будь помощь оказана вовремя граф мог бы остаться жив. То есть убийце было безразлично. Это не ненависть, не месть, не корысть, которым можно придумать хоть какое-то объяснение, доступное человеческому мозгу. Это слишком пугающее пренебрежение к человеческой жизни.
падре Витторе: Витторе слушал прихожанку, мрачнея все больше. Когда сеньора замолчала, в храме повисла гнетущая тишина. Казалось, тень таинственного убийцы встала в святых стенах, не страшась наказания. - Словам об убийствах и насильственной смерти не следует звучать в стенах Божьего Храма, - медленно проговорил Витторе. - Но, если вы согласитесь немного прогуляться, я с радостью продолжу нашу беседу. - приглашающий жест. - У вас есть предположения о том, кто мог бы принять на себя такую ужасающую лоичину?
Порция Пелегрини: Порция поспешно кивнула и вышла вслед за своим спутником. Ей была важна возможность высказать свои тревоги человеку непричастному, и ... Тому, кого можно не подозревать. Порция сама испугалась таким мыслям и сильнее сжала веер в руках: - Если бы я знала его имя... Или где его найти... Я приложила бы все усилия, чтобы никто более не пострадал. А так, я могу только догадываться, что это человек, у которого на вилле есть смертельный враг. Может, и не один. Кто-то настолько разочарованный в жизни и сломленный какой-то бедой, что не ценит уже жизни как таковой, ни своей, ни чужой. Забыла добавить, от обсыпал графа едким порошком на открытом воздухе. Порыв ветра, и он сам мог бы наесться вдоволь собственной отравы. Я не могу представить себе, падре, что могло бы заставить человека дойти до этого.
падре Витторе: Витторе, сопровождая сеньору, медленно шел по дорожке, ведущей от церкви в сторону виллы, размеренность шага словно задавала ритм размышлениям, подвигая факты выстроиться в некое подобие схемы. - Значит, исходя из того, что вам удалось выяснить, убийца - это человек, которому безразлична как жизнь других, так и своя собственная? По моему скромному разумению, человек этот несколько поврежден рассудком, несмотря на весь его ум. Но почему вы думаете, что убив графа д'Эмо, он не избавился от своего смертельного врага и будет продолжать убивать и дальше?
Порция Пелегрини: Порция шумно вздохнула: - Граф не был его целью, я уверена. Хотя бы потому, что ему для одержимого было слишком безразлично, умрёт он или нет. Странно было искать беднягу в апартаментах сеньориты Паолы, девушки в высшей степени достойной. Я тоже не уверена в том, что рассудок его здрав в том смысле, в каком это привычно нам с вами. Более того, поклялась бы в обратном, но... Какая-то безумная логика во всём этом есть. И потом, он возвращался на виллу. Поймите, он как-то связан с этим местом. С этими людьми. Он очень хорошо знает виллу, очень уверенно перемещается ночью не боясь оказаться застигнутым. Мне кажется, должно быть что-то... Почему он делает это именно здесь и именно сейчас. Быть может, что-то произошедшее здесь раньше. Преступление, предательство... Что-то, что сломало ему жизнь и заставляет вернуться. Поймите, он разыгрывает целый спектакль. И мне даже думать не хочется, каким будет финал, если его никто не остановит... Высказывая вслух всё, что давно её тревожило, сеньора Пелегрини испытала некоторое облегчение. Спокойный, взвешенный тон собеседника и их размеренный шаг действовали успокаивающе.
падре Витторе: - Все это очень серьезно, - покачал головой Витторе. - И в этом случае в огромной опасности находятся все, кто сейчас на вилле. Но как прекратить этот безумный спектакль? Выяснить, что может удерживать этого человека здесь? Вы были на вилле после убийства, вы, - замялся на секунду, - осматривали тело. И наверняка вы говорили с хозяином дома об этом случае. И, судя по всему, он не припомнил случая, за который можно было бы зацепиться.
Порция Пелегрини: Порция невесело улыбнулась: - Всё так и было. И единственное, что мне удалось узнать, это глупую историю о женихе сеньоры Элоизы Порпорино, якобы оставленном ею. Но судя по тому, что сеньор Фантомо человек молодой и крепкий, способный легко забраться на балкон и перемахнуть через перила это уж никак не может быть жених сеньоры Элоизы. По ней можно сделать один лишь вывод, что кто-то её слышал, раз воспользовался. Нет, надо искать что-то посвежее. Человек этот безусловно получил хорошее образование. Он склонен к театральным эффектам и, как бы абсурдно это не звучало, похоже любезен с дамами, - Порция болезненно поморщилась, вспоминая рассказ Паолы и резко схлопнула веер. - Вот, пожалуй, и всё. Хозяева виллы, даже если и знают, что могло бы быть причиной - молчат. Возможно, история настолько неприглядна, что её будут скрывать до последнего. А может дело в ком-то из гостей... Вполне возможно, что наш одержимый преследует кого-то из друзей семьи. Но одно очевидно - он до этого бывал на вилле, и часто. Слишком хорошо знает. Я и думать не хочу, что кто-то из находящихся на вилле по ночам надевает эту маску. А может, я здоровалась с ним или разговаривала? А может, на вилле у него есть сообщник? Падре, я теряюсь в догадках, - молодая женщина развела руками. На лице было выражение полного бессилья. - Я прошу, чтобы господь вразумил меня, но...
падре Витторе: Витторе остановился, опустил голову, сосредоточенно разглядывая траву у края дороги. - Господь отпустил человека с его свободой, взятой самовольно. И человек порой пожинает плоды этого приобретения, - сказал мрачно. - Но как бы я много отдал за то, чтобы праведным приходило озарение, раскрывающее грехи неправедных. Но, к сожалению, нам приходится узнавать истину путем долгих и порой мучительных усилий. Мы практически ничего не знаем о человеке, который вздумал убивать под личиной призрака, как это ни прискорбно признавать. Нам остается только уповать на то,ч то убийца, как бы умен ни был, рано или поздно сделает ошибку. И тогда ему не избежать возмездия.
Порция Пелегрини: - Ошибку? И что, сидеть и ждать чтобы он ошибся?! - выпалила молодая женщина, едва успев усмирить вспышку гнева, недопустимую в разговоре со священником. - Только сколько заупокойных молебнов придётся отслужить до этого? У меня нет столько смирения, падре, - виновато улыбнулась. - Возможно, я уехала бы с виллы и постаралась забыть эту историю как страшный стон. Но я не могу. Человек, который слишком мне дорог находится здесь. И как-то связан с этой ужасной историей, я знаю это. Не спрашивайте как и откуда, я слишком боюсь причинить ему вред. Даже у ветра есть уши, а зло непонятной природы поневоле начинаешь демонизировать... Порция ненавидела свой страх и беспомощность. Злилась, что здравомыслие отказывает ей и она не в силах разгадать щедро рассыпанные в событиях, словах и взглядах подсказки, присутствие которых ощущала кожей. - Но мне кажется, он хочет, чтобы его в конце концов нашли и раскрыли. Чтобы узнали, почему и зачем он всё это делает. Возможно, ему это представляется романтичным. Или справедливым возмездием.
падре Витторе: - Filia mia, - грустно ответил Витторе. - Вы абсолютно правы в вашем гневе и возмущении. Во сто крат хуже ждать непонятно чего и непонятно откуда, нежели действовать и пытаться как-то изменить ситуацию. Но скажите мне - что мы можем сделать? Я? Вы? Если вы подскажете любой разумный шаг - клянусь, я сделаю это. Потому что не меньше вашего мне претит мысль о том, что некто походя отнимает жизни других людей. Это противно не только болжественному закону, но и самой природе человеческой.
Порция Пелегрини: - Скажите, падре, вы давно служите в этом приходе? Вам ничего не приходит в голову, с какими событиями это могло быть связано, если оставить в покое сердечный раны неудачливого жениха почтенной донны Элоизы? Это должно быть нечто очень необычное. Судя по антуражу. Белые цветы, стихи, кладбище, маска, сердечные раны... Всё это было бы забавно смотреть в театре, - грустно улыбнулась Порция. - Мне кажется, что ключ к решению загадки где-то рядом.
падре Витторе: Витторе покачал головой: - Нет, к сожалению, я не могу припомнить ничего, что могло бы подвигнуть человека на такие поступки. Увы, в отличие от театра, здесь актер не встанет для поклона публике в финале. Но это не значит, что таких событий не было. Вы понимаете сами, filia mia, что люди самое постыдное скрывают от чужих глаз и ушей. И о многом не признаются даже на исповеди.
Порция Пелегрини: - И, к сожалению, здесь нельзя встать посреди затянувшейся нелепой пьесы и уйти, - кивнула Порция. - Хотя очень хочется. Вам наверняка приходилось видеть и слышать разное... Как думаете, чего мог бы добиваться такой человек? - бросила задумчивый взгляд вприщур, как будто сквозь собеседника.
падре Витторе: - Удовлетворения собственных низменных страстей, - без колебаний ответил Витторе. - Он угождает своему больному рассудку, какую бы внешнюю цель ни преследовал. А потому он вдвойне опасен, поскольку его поступки невозможно предсказать, как и поступки каждого сумасшедшего. Внешне же это может быть все что угодно - личная месть или работа "браво". Упомянув известных на всю Италию наемных убийц, Витторе поморщился и продолжил: - Но самое страшное, если этот человек попросту получает удовольствие от убийства и страданий собственных жертв. В этом случае мы имеем дело и в самом деле с порождением Дьявола. В теле обычного смертного.
Порция Пелегрини: - Думаете, совсем невозможно? По-моему закономерности есть во всём, даже в помутнении рассудка больного. Если мы не в состоянии увидеть закономерность, это не значит, что её нет, так говорил человек, который научил меня химии... Да что там химии, всему, что я знаю и умею. Как бы мне хотелось ещё хоть раз поговорить с ним, - в серых глазах мелькнула грусть. - На самом деле, этот антураж, манеры и пугающее презрение к человеческой жизни не так и мало. Он похоже благородного происхождения и получил хорошее воспитание и образование. Думаю, он не стеснён в средствах и достаточно изобретателен. И, мне даже кажется у него есть свои границы, которые он не будет переходить. Правда, они не имеют ничего общего с законами, установленными Богом и людьми. Не так уж и мало, но не приближает к разгадке ни на шаг... - сеньора Пелегрини снова замолчала, разглядывая траву под ногами.
падре Витторе: - Хотелось бы мне знать об этих границах, - медленно проговорил Витторе, словно ни к кому не обращаясь. - Как и о границах его изобретательности. Если бы дело происходило в одной из деревень моего прихода, я бы знал, что делать. Но для людей из знатного общества этот способ, увы, не подходит.
Порция Пелегрини: - И что бы вы сделали? - Порция подняла пристальный взгляд на собеседника. Её манера смотреть прямо в глаза, как и все прочие, мало соответствовала знатной сеньоре. - И не все, кто пребывает на вилле, принадлежат к знатному обществу, - на губах мелькнула жёсткая улыбка, в которой не было ничего весёлого.
падре Витторе: - Я бы потребовал ответа от каждого жителя, где он был в тот момент, когда видели Призрака. И, по возможности, доказательств этого. Если конечно, нашелся бы свидетель, способный указать на время появления убийцы, - Витторе тяжело вздохнул. - Но вы сами понимаете, что благородные сеньоры несколько болезненно относятся к сохранению личной тайны.
Порция Пелегрини: - Я не наделена властью требовать таких ответов. К тому же... Он появляется по ночам. Гости виллы размещены либо парами, и это супруги, которые будут горой друг за друга, либо поодиночке. И с подтверждением алиби будут проблемы. Но если бы хозяин виллы принял решение обыскать её, включая апартаменты гостей, а также плюнул бы на приличия и задал все неудобные вопросы, мы могли бы продвинуться. Ещё неплохо бы, чтобы кто нибудь вспомнил, что же в прошлом сиятельных господ или этого места таится такого, что заставляет одержимого надеть маску и убивать. Но дни проходят, хозяин молчит, нелепые догадки плодятся... - Порция раздражённо махнула рукой.
падре Витторе: - Filia mia, - грустно вздохнул священник. - Особенность знатного общества как раз в том, что внешний лоск для сеньоров порой бывает куда важнее внутренней сути и порой даже собственной безопасности. Но я все же уповаю на мудрость сеньора Порпорино. Возможно, он все-таки предпримет какие-то шаги, чтобы таинственный убийца не остался безнаказанным. Я собираюсь поговорить с ним в ближайшее время и спросить о том, что он собирается предпринять.
Порция Пелегрини: - Да уж, мне не повезло родиться знатной дамой. Хотя нет, скорее всё-таки повезло, потому что я избавлена от этих терзаний. Хотя, иногда приходится получать весьма болезненный уколы, - Порция сглотнула не кстати подступивший к горлу горьковатый комок. - Я тоже собираюсь поговорить с маркизом. Прошу вас, употребите всё своё влияние пастыря. Убедите его, что лакированый фасад фальшивой благопристойности ничто в сравнению с опасностью, которой подвергаются все, начиная с его дочери. Я слабая женщина, но не всегда могу смириться с этим. И ещё... Если вдруг вы узнаете что-нибудь... Способное пролить свет на это происшествие, прошу вас, дайте мне знать на виллу, - Порция мягко улыбнулась.
падре Витторе: - В этом можете быть уверены, - серьезно кивнул Витторе. - За одним исключением. Если мне станет что-то известно из слов исповеди, я буду не вправе говорить об этом.
Порция Пелегрини: Про себя Порция в сердцах подумала, что в данном случае даже тайна исповеди не сравнится с возможностью предотвратить убийство, но естественно не решилась произнести вслух такое кощунство. - Спасибо, падре. Если узнаете что-то, передайте на виллу записку для Порции Пелегрини. Простите, что отняла у вас столько времени, но мне казалось, что иначе я просто сойду с ума от всех этих мыслей, - подняла глаза и чуть виновато улыбнулась.
падре Витторе: - Я сам время от времени бываю на вилле. Но если что-то станет мне известно, то я пришлю с запиской Амадео, он очень сообразительный мальчуган. Что же до времени, - падре благожелательно улыбнулся, - я нахожусь здесь как раз для того, чтобы по мере своих сил помогать тем, кто находится в смятении. И если мне удалось хоть в малой мере помочь вам, filia mia, уже это будет для меня радостью.
Порция Пелегрини: Порция встретиалсь со священним открытым, с искренней признательностью взглядом. Выражение лица молодой женщины уже не было таким взволнованным и растерянным, как раньше: - Не сомневайтесь в этом. Доброго вам дня, падре.
падре Витторе: - Доброго дня, filia mia, - сказал священник и благословил прихожанку: - Benedicat vos omnipotens Deus.
полная версия страницы