Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Неслучайная встреча". Апельсиновая роща. 06.07.1752, 18.15 » Ответить
"Неслучайная встреча". Апельсиновая роща. 06.07.1752, 18.15
Огюст де Нуарэ: Побережье - Апельсиновая роща. В апельсиновой роще герцог спешился и, ведя жеребца в поводу, прогулочным шагом направился в сторону виллы. Дождь к этому времени почти прекратился, лишь изредка роняя на и без того изрядно увлажнённую почву несколько редких капель. Свежая зелень деревьев окружала де Нуарэ, пока он неторопливо шёл по роще, накинув на плечи поверх влажной рубашки не успевший промокнуть камзол, во внутреннем кармане которого была сложена чёрная лента, кою Огюст спрятал перед тем, как отправиться на встречу с графом, разумно полагая, что её либо сорвёт ветром, либо она упадёт в грязь. Задумавшись, де Нуарэ почти не оглядывался по сторонам, благо заблудиться здесь было бы сложно.
Ответов - 31, стр:
1 2 All
Antonio Scalzo: - Однако свежо сегодня, добрый господин, - негромкий баритон, раздавшийся из-за ближайшего ствола, беспардонно нарушил благодать паркового ландшафта. Обладатель голоса, впрочем, сегодня не собирался играть в привидение. Антонио неторопливым шагом обогнул ствол и, оказавшись в трех шагах напротив герцога, полушутливо поклонился. - Рад вас поприветствовать в этот час, - немного иронично сообщил бывший офицер, взмахнув треуголкой. Затем зажал ее под мышкой. Глаза художника улыбались.
Огюст де Нуарэ: - Прекрасная альтернатива зною, - преспокойно ответил герцог, как будто его нисколько не удивили ни появление мужчины, ни произнесённые им слова, чуть поклонился и после этого откинул влажные волосы за спину. Улыбнулся краешком рта, когда вновь выпрямился. - Приветствую и я вас, сеньор Скальцо. Де Нуарэ провёл ладонью по шее Спектрума, который, в отличие от своего хозяина, не видел ровным счётом никакого смысла останавливаться посреди рощи, топтать мокрую грязь и вести какие бы то ни было беседы. После поглаживания Огюста жеребец приглушённо фыркнул и всё же согласился постоять на одном месте, не стремясь уйти вперёд. Герцог же, бросив мельком взгляд на треуголку в руках случайного собеседника, вернул прямой взор его лицу. - За эти шесть дней я не был удостоин чести говорить с вами наедине, сеньор, - де Нуарэ мягко улыбнулся, и лишь искусный чтец по лицам смог бы увидеть в лице герцога тонкую иронию помимо приветливости. - Вы тоже любите прогулки под дождём? Не могу представить, какая иная причина могла бы заставить благородного господина покинуть в такую погоду свои апартаменты.
Antonio Scalzo: - А у Вас прекрасный жеребец, - художник сделал шаг в сторону, изменив угол обзора. - Отличная стать, благородная кровь, силен, нетерпелив, горд... Во взгляде Антонио, искоса брошенном на Огюста, сквозило задорное лукавство. - Да, именно. Силен и нетерпелив. И весьма, весьма горд собой... - на секунду художник отвел глаза, задумавшись. - Однако, не будем же задерживаться здесь. Конь разгорячен, Вы ведь намеревались поставить его в стойло? Пойдемте. Вы позволите составить Вам компанию - если, конечно, это не нарушает Ваших планов?
Огюст де Нуарэ: - Для жеребца, которому приходится куда меньше идти шагом, нежели срываться в галоп, он уже не так молод, а его нетерпение на поверку является лишь целеустремлённостью. Впрочем, это дано понять лишь тому, кого он к себе подпускает, - ответил герцог мужчине без тени иронии на этот раз. - Его гордости было на чём взрасти. Что же до стати и благородной крови, то далеко не они делают его прекрасным, как вы изволили сказать. Но я всё же благодарен вам за столь лестный отзыв. Де Нуарэ пожал плечами, вновь провёл ладонью по шее Спектрума и, взглянув в сторону, куда лежала его дорога до встречи с итальянцем, согласно кивнул на его предложение продолжить путь. - Ваша компания нисколько не нарушит моих планов, - заметил Огюст, направляясь неторопливым шагом мимо апельсиновых деревьев. Несколько секунд молчания, проведённые в задумчивости, брошенный на идущего рядом человека спокойный взгляд, в котором, однако, скользнула лёгкая тень как будто бы некоторого разочарования, и лишь после этого де Нуарэ добавил. - Признаться, я надеялся, что хотя бы в разговоре с вами, сеньор Скальцо, можно избежать этих изрядно поднадоевших двухсмысленностей. Мне начать огорчаться или же ваши слова были всего лишь прелюдией? Прямой цепкий взгляд без привычного налёта великосветской дымки и отстранённо-заинтересованной заученной вежливости.
Antonio Scalzo: Мокрая листва роняла последние капли ушедшего дождя. Копыта Спектрума глухими шуршащими ударами опускались на раскисшую гравиевую дорожку. Скальцо шел по правую руку от Огюста, раслабленно осматривая кусты и деревья. - Двусмысленности? Прелюдия? - мужчина смахнул со щеки случайно упавшую каплю. - Ваше сиятельство, жизнь прекрасна, после такого дождя дышится полной грудью, Вам так не кажется? Он со спокойной улыбкой смотрел на герцога, ведшего в поводу красавца-жеребца. - Есть мнение, будто бы лошади и иные животные, обитающие в жилище человеческом, подобием становятся своему хозяину и господину...
Огюст де Нуарэ: - Есть мнение, что человек человеку - волк, - парировал герцог с улыбкой. - Но ведь это не всегда оказывается именно так, а не иначе. В любом правиле бывают исключения. Если уж даже звёзды падают с небес, то что уж говорить о людях. Де Нуарэ отпустил поводья Спектрума, похлопал жеребца по крупу, и тот, чуть ускорив шаг, ушёл вперёд и немного в сторону, держась невдалеке от хозяина и порой оборачиваясь, дабы убедиться, что придерживается верного направления. Пока ещё конь был рядом, Скальцо мог заметить, что удила в его губах гладкие, а не зазубренные, да и стремена простые, - владелец явно находил с животным общий язык, не применяя к нему силу; не самое распространённое явление среди высокородной знати. - Спектрум не слишком на меня похож, - проговорил де Нуарэ, когда жеребец отошёл. - Вернее, одно наше общее качество делает все другие совпадения невозможными. Он слишком независим, чтобы быть в чём-то ином подобным мне. Лёгка улыбка и прямой взгляд. На слова Скальцо о прекрасной жизни герцог никак не отреагировал.
Antonio Scalzo: Скальцо проводил коня взглядом. - Звезды никуда не падают, чего о людях не скажешь... - с грустью заметил он. - Сегодняшние похороны, кажется, почти всех настроили на тоскливо-философический лад, и честно говоря - я рад, что прошел дождь. Думал - прогуляюсь по аллее, а тут Вы со Спектрумом пожаловали. Взгляд, которым Антонио смотрел на Огюста, теперь был без примеси всякой иронии или сарказма. Чуть прищуренный, внимательный, добрый и немного усталый взгляд человека, который вполне вступил в границы зрелости. - Не проехаться ли нам как-нибудь верхом, сеньор де Нуарэ? Я вижу, Вы давно и сильно любите верховую езду, равно как и лошадей.
Огюст де Нуарэ: Долгий взгляд чуть искоса, но тем не менее почему-то выглядящий прямым, простой кивок и короткая улыбка на губах. - С удовольствием приму ваше предложение, сеньор Скальцо. Вы правы, верховую езду я люблю. Сложно не полюбить её, когда треть жизни - и половина жизни сознательной - проведена в седле, - герцог поправил накинутый на плечи камзол, начавший было сползать. - А что до похорон, то, боюсь, меня они ни на какой лад не настроили. Всего лишь одно из мероприятий, подобно обеду и совету попавшее под определение "обязательно к посещению". Не более того. Огюст вновь пожал плечами с некоторой долей небрежности и даже, казалось бы, равнодушия. В синих глазах, по-прежнему прямо устремлённых на Скальцо, не мелькнуло ни следа затаённых мыслей.
Antonio Scalzo: Антонио внимательно выслушал ответ. Несколько секунд молчал, видимо, о чем-то вспоминая, потом негромко проговорил: - И в этом тоже есть резон. Смерть вообще обязательна к посещению. Поддел кончиком сапога случайный камешек. - Чем же, кроме лошадей, изволите Вы отвлекаться от вещей, "обязательных к посещению"? О Вашей любви к романтическим стихам я уже наслышан.
Огюст де Нуарэ: - О, не сомневаюсь. Слухи о моей персоне идут далеко впереди меня, - усмехнулся де Нуарэ, после чего взглянул на собеседника чуть сузившимися глазами. - Должно быть, если бы речь шла о лошадях, сейчас вам как нельзя к месту было бы упомянуть об их самомнении, сеньор. Впрочем, ответа он не дожидался, тряхнув головой, словно отмахиваясь от возможной иронии. - Я не столько люблю романтические стихи, сколько знаю их. Классическое образование, куда же без него, - де Нуарэ приподнял брови, глядя на Скальцо с улыбкой, в которой не было и толики двусмысленности, разве что лёгкая насмешка над самим собой. - Благородная кровь, помните?
Antonio Scalzo: Художник посмотрел на герцога с широкой, добродушной улыбкой. - Если бы речь шла о лошадях, то это был бы весьма примечательный конь. Но мы говорим о Ваших интересах, господин герцог, и, будучи дворянином, я бы не осмелился сравнивать вас с лошадью, пусть даже самой благородной.
Огюст де Нуарэ: Де Нуарэ мягко рассмеялся приглушённым низким смехом, чуть прищурив при этом глаза. - Вы можете сравнивать меня с кем угодно, сеньор, как вам будет угодно. А лошади - не самый плохой объект для сравнения. У них, глупых, по странному мнению многих, животных, есть понятия о таких качествах, которые далеко не всем людям знакомы, - после этих слов Огюст обратил на Скальцо вопросительный взгляд. - Но почему же вас так волнуют мои интересы?
Antonio Scalzo: - У господ свои причуды, - вздохнул Скальцо. - Почему волнуют интересы? Потому что Вы мне интересны. Разумеется, я ни в коем разе не обязую Вас к ответу, - добавил он, чуть улыбнувшись.
Огюст де Нуарэ: - Я вам интересен, - повторил де Нуарэ следом за Скальцо, чуть растягивая слова в задумчивости. - Это тем более неожиданно, что ваш интерес проявился именно сегодня, а не в те вечера, например, когда у вас уже была возможность задать мне тот же вопрос. Видимо, мои умозаключения о природе такого явления как Призрак, высказанные на общем совете, впечатлили вас куда меньше, нежели какие-то иные действия, произведённые уже позже. Скосив глаза на своего попутчика, де Нуарэ отправил за ухо упавшую на лицо влажную прядь и приподнял уголки губ в нейтральной улыбке. - Быть может, вы поясните, какие именно? Тогда, обратив внимание на то, какие из моих действий вызвали ваше внимание, я смогу ответить на вопрос об интересах, будучи уверенным, что упомянул именно те из них, которые способны не вызвать вашу скуку... добрый господин.
Antonio Scalzo: - В том, что этот разговор состоялся именно сегодня, есть особый, тайный смысл, - черти плясали в темных глазах бывшего офицера. - Это легко объяснимо влиянием четвертой фазы Луны, предсмертным криком мандрагоры и отражением Василиска в болотной воде. Интерес имеет такое свойство, возникать и улетучиваться, - пояснил он. - И причина его возникновения, как Вы верно заметили, вовсе не Ваши умозаключения, а Ваш отличный каллиграфический почерк и умение нравиться дамам. Антонио снова улыбнулся и замолчал, ожидая ответа.
Огюст де Нуарэ: Герцог встретил взгляд спутника с неизменным спокойствием, на его лице не дрогнул ни единый мускул, а лёгкая вежливая улыбка не соскользнула с губ. - Так вы желаете, чтобы я порекомендовал вам своего преподавателя каллиграфии? - чуть приподнятые в вопросе брови над непроницаемой синевой глаз. - Или рассказал о природе своего умения нравиться дамам, как вы изволили выразиться?
Antonio Scalzo: - В определенной мере и этот Ваш ответ дает мне представление и Вас, - Антонио слегка поклонился. - Но на сей раз Вы не угадали.
Огюст де Нуарэ: Герцог покачал головой. - Мой ответ даёт вам представление не обо мне, сеньор, а о моём умении отвечать на поставленные вопросы в том же тоне, в каком они были заданы, - на этот раз де Нуарэ проговорил свои слова без улыбки и без тени иронии в голосе. - И, боюсь, я не угадал лишь тогда, когда решил, что вы не являетесь любителем сомнительного развлечения обмениваться двусмысленностями, сеньор. Сделав паузу, де Нуарэ покосился на треуголку в руках Скальцо и добавил: - Боюсь, вам весьма недостаёт белой розы, добрый господин.
Antonio Scalzo: Антонио покосился на свою треуголку, потом посмотрел на герцога. - Хм. И вправду, как я мог забыть про розу... А ведь Вы отлично осведомлены, Ваше сиятельство. Ваша осведомленность о природе полтергейстов просто поразительна. Скальцо всё еще задумчиво осматривал треуголку, которую теперь держал в руках. - Мне было бы интересно вкусить хотя бы часть от Ваших познаний. Например... - короткая пауза, быстрый взгляд. - ...чем для Вас является сей "бесплотный дух"?
Огюст де Нуарэ: Де Нуарэ некоторое время молчал, никак не отреагировав на слова о его осведомлённости, и продолжалая отмерять ровный шаг меж апельсиновых деревьев. На лице герцога читалась задумчивость, словно ему сложно было подобрать слова для ответа. - Тем, ради чего я научился говорить на ином языке, нежели мой внутренний голос, - после долгой паузы наконец изрёк Огюст, прямо взглянув на Скальцо. - Я не намерен делиться с несведущими своими познаниями, если вы об этом, сеньор.
Antonio Scalzo: Скальцо шел рядом, так же неторопливо, шаг в шаг. Он внимательно смотрел на Огюста, и в какое-то мгновение, ясно и внезапно ощутил то, чего никак не ожидал ощутить. Общность. Некую странную и болезненную похожесть, с которой они, двое молодых мужчин, шли сейчас рядом и говорили на одном языке, понятном только им. - Призраки ускользают, - обронил он, глядя себе под ноги. - Их сила велика, но от нее может остаться лишь дымка. Когда-нибудь Вы протянете руку - и она ощутит пустоту... Что тогда?
Огюст де Нуарэ: - Тогда я буду жить дальше, как делал это последние пятнадцать лет, - тихо ответил герцог, пожав плечами, но как будто не от желания выразить этим движением какую-то небрежность, но скорее от коснувшейся кожи прохлады, которой, казалось бы, не было места в тёплом, хоть и омытом дождём воздухе. - Быть может, даже немного лучше: помня о том, что однажды мне было куда протягивать руку.
Antonio Scalzo: - Однажды, когда человеку уже не к кому было протягивать руки, он стал призраком. Слова Скальцо упали тяжело и горько. - Призраком он был для других. Призраком стал и для себя самого. Отрицая возможность жить и не имея возможности умереть, он прошел через ад, но ад остался в нем. Так что... хорошо, что Вам есть, к кому ныне протянуть руку.
Огюст де Нуарэ: - Я и не отрицаю, - простая улыбка, в которой, впрочем, радости было ни на грош. - Хорошо. Даже в том случае, если рука ощутит пустоту. Де Нуарэ сорвал листок, оказавшийся случайно под рукой, и покрутил его меж большим и указательным пальцем. - Вам лучше знать о природе появления фантомов, сеньор. Боюсь, в данном случае я не могу поддержать разговор, разве что остаться молчаливым слушателем или поведать одну из деревенских побасенок о явлениях призраков. Но это и вовсе не имеет никакого отношения к нашей беседе.
Antonio Scalzo: Скальцо хмыкнул. - Побасенок, говорите... Впереди людей обычно бежит страх. А страх мешает видеть. Вдруг он резко развернулся к герцогу лицом, крепко зажав треуголку в левой, опущенной руке. - Неужели в таком щекотливом деле Вы удовлетворитесь побасенками, Ваше сиятельство? Неужели нет у Вас желания рассмотреть объект... как бы это сказать... поближе? Со всевозможным тщанием изучить, разложить, препарировать?
Огюст де Нуарэ: - Объект, сударь? - де Нуарэ остановился, развернувшись лицом к лицу со Скальцо, его брови вопросительно взлетели, а на лице появилось выражение искреннего удивления, смешанного с неприятием не столько самого спутника, сколько его слов. - Разложить и препарировать? Вы словно ведёте речь об алхимических опытах или разрезании лягушек для испытания на них новоизобретённых ядов, а не о... Герцог мотнул головой, не договорив, и вновь направился неспешным шагом по дороге. Он был почти полностью уверен в том, что таковой подбор фраз сеньором Скальцо был всего лишь чем-то наподобие провокации с его стороны, но не мог побороть того неприятия, которое всколыхнулось в нём, едва он услышал речь своего спутника. - Да, я хотел бы знать, - чуть замедливо шаг, тихо проговорил Огюст, обернувшись. - Было бы ложью утверждать обратное. Но - не от вас, сеньор. И лишь в том случае, если сам... объект, - де Нуарэ даже поморщился, произнося это слово, - пожелает этого.
Antonio Scalzo: Художник улыбнулся. Замешкавшись на пару секунд, он нагнал спутника в несколько шагов и продолжил, не глядя на него: - И что будет, когда Вы удовлетворите свой интерес?
Огюст де Нуарэ: - Я никогда не загадываю наперёд, сеньор, - ответил де Нуарэ, продолжая неспешно отмеривать шаг мимо деревьев. - Можно чего-то хотеть, на что-то надеяться... Но загадывать, что будет после тех или иных событий - недоступная мне роскошь.
Antonio Scalzo: Впереди, между стволами, мелькнули светлые стены гостевого дома и хозяйственных построек. Их путь близился к завершению, а с ним и странный, против ожидания неприятный разговор. Антонио шагал, беспечно глядя на синеющее в прорехах листвы летнее небо. Говорить было трудно, потому что - увы, сказать было нечего. Помолчав так с минуту, художник негромко произнес: - Что ж... Вы вполне ответили на все мои вопросы, герцог. Благодарю Вас... Надеюсь, когда-нибудь и для Вас наступит момент тишины, и Вы перестанете верить страхам.
Огюст де Нуарэ: - Не знаю, из чего вы сделали ваши выводы, сеньор, - покачал головой де Нуарэ, прямо глядя на Скальцо. - Я не верю страхам, хотя кто-то, возможно, назовёт это безрассудством. Пусть. Верить или не верить можно лишь тому, что для вас имеет какое-то значение: сердцу, разуму, правде... другим людям или самому себе. Выбор велик, хватит для каждого. Но в списке того, что выбрал для себя я, страхов нет. Негромко свистнув, герцог подозвал к себе Спектрума. Жеребец послушно вышел из-за деревьев, остановившись подле хозяина и дождавшись пока тот положит ладонь ему на спину и мягко потреплет гриву. Изящные пальцы, запутавшиеся в гриве коня, чуть дрогнули, когда Огюст вновь посмотрел на своего спутника. - А момент тишины для меня закончился. Я жил в нём вплоть до сего месяца и, пожалуй, не хочу, чтобы он когда-либо снова наступил, - де Нуарэ, чуть помолчав, следующие свои слова проговорил уже куда тише. - Тишина слишком оглушительна. Потом ловко вскочил в седло и уже оттуда добавил: - Если вы всё же пожелаете совершить однажды конную прогулку, я непременно отвечу вам согласием, сеньор. Всего наилучшего. Искренне, - герцог отвесил Скальцо короткий поклон и мягко ударил жеребца пятками в бока, направляя его в сторону конюшен. Апельсиновая роща - Конюшня - Апартаменты герцога де Нуарэ (19:30)
Antonio Scalzo: Художник молча посмотрел ему вслед и улыбнулся. "Каждый чего-нибудь да боится, - подумал он, разворачиваясь по направлению к парковым дорожкам. - Страх одиночества. Страх потерпеть поражение. Страх оказаться у обочины жизни, снова стать безгласным, лишним и ненужным... Не поэтому ли ты так яростно это отрицаешь, молодой и ретивый герцог?" Скальцо сорвал придорожную былинку и, прикусив ее по старой привычке, широким шагом направился вглубь цветников.
полная версия страницы