Форум » Архив I части игры: Вилла Аллегрия » "Разговор по душам" Церквушка Maria Caritatevole. 5.07.1752 09:00 » Ответить
"Разговор по душам" Церквушка Maria Caritatevole. 5.07.1752 09:00
падре Витторе: Летнее солнце уже не на шутку припекало, несмотря на ранний час. Падре Витторе, закасав рукава сутаны, подстригал зеленую изгородь у стен церкви. Работа была в радость - ни годы в семинарии, ни жизнь, посвященная истовому служению Господу, не заставили Витторе искренне полюбить книжную пыль и прохладу кельи. Священник довольно оглядел дело рук своих, вошел в церковь и остановился у алтаря.
Ответов - 28, стр:
1 2 All
Vittoria Chiaro: Донна Инкогнито кивнула, потом вдруг совершила внезапное, порывистое движение, обняв падре Витторе, как дитя обнимает отца и, прижавшись к мужчине, положила голову на плечо. Молодая женщина беззвучно плакала, хрупкие плечи дрожали. Шепотом она бормотала что-то неразборчивое, иногда в словах угадывались обрывки молитвы: - Agnus Dei… - сквозь тихий всхлип, словно в приступе удушья, - Filius Patris; qui tollis… - руки женщины не отпускали падре, - peccata mundi, miserere nobis… - она держала его так, будто ребенок, долго блуждавший по лесу, случайно набревший на сторожку отшельника, решивший рассказать ему о всех ночных кошмарах, - qui tollis peccata mundi, suscipe deprecationem nostram; qui sedes ad dexteram Patris, miserere nobis...
падре Витторе: Витторе молча внимал словам "Gloria", которые звучали сейчас, словно искреннее покаяние и просьба о защите, чуть сжав хрупкие плечи жестом успокоения. Должно было призвать прихожанку исповедоваться, но Витторе вместо этого молча ждал. Слезы иногда тоже облегчают душу.
Vittoria Chiaro: - Quoniam tu solus Sanctus, Tu solus Dominus… - произнесла Донна Инкогнито после нескольких минут тишины. Сейчас могло показаться, что купол храма обрушится со всей яростью разгневанных небес, рухнув на землю. Но ничего подобного не произошло. - Tu solus Altissimus, Jesu Christe, cum Sacto Spiritu in gloria Dei Patris… - Виттория медленно, словно в полусне, отстранилась от падре и взглянула на него ясным взглядом, на щеках виднелись две дорожки от слез, огибавшие красивый подбородок. Губы женщины побледнели, она, тяжело дыша, произнесла последнее слово: - Amen, - будто бросила камень, закрыла крышку гроба, заколотила досками дверь. Сеньора Чиаро поднесла платок к лицу, но так и не воспользовалась им, замерев, как изваяние. – Простите, падре…
падре Витторе: Витторе отпустил прихожанку и отошел на шаг. Пытливо взглянул в глаза. - Filia mia, молитва в ваших устах - как самобичевание, - проговорил несколько растерянно.
Vittoria Chiaro: - Я не знаю иного пути, падре. Слова молитв даются тяжело, и кажется, что я не достойна произносить их вслух, лишь иногда, шепотом... - Виттория пожала плечами. Некоторое время она старательно прятала возникшую неловкость, потом снова взглянула на падре, неожиданно улыбнулась, светло и солнечно. Таким светом полыхают капли на зеленых листьях после дождя, искрясь и переливаясь. Прозрачность глаз стала еще чище. – Я никогда не забуду вас, падре. Вы облегчили мне душу, - произнесла женщина совершенно искренне.
падре Витторе: - Слова молитв даны человеку, чтобы молиться. Нет никого, кто был бы недостоин произнести их. Главное - чтобы слова шли от сердца, а не для того, чтобы показать благочестие. - Витторе склонил голову в знак благодарности. - Для меня большая радость, что я смог помочь вам.
Vittoria Chiaro: - Показному благочестию грош цена, падре. Это знает любой, кто хоть что-то смыслит в благочестии и его отсутствии, - последние слова женщина проговорила серьезным тоном, без тени прежней мягкости. Виттория сочла слова прощания излишними, позолив себе лишь короткий кивок. Плавно развернувшись, Донна Инкогнито покинула Дом Божий так же тихо, как и пришла в него. Только теперь жаркое июльское солнце освещало ее гордо поднятое лицо. Но для падре Витторе, глядевшего незнакомке в спину, она снова виделась хрупкой фигурой, охваченной неясным свечением.
падре Витторе: Витторе смотрел вслед странной прихожанке, теряясь в догадках. Молодая женщина появилась, словно ниоткуда. Маска. И странная манера молиться, словно наказывая себя каждым словом. Страждущая душа, жаждущая простого разговора и тем не менее не желающая милости отпущения грехов, даруемой Церковью. Священник сжал четки, словно они могли помочь понять суть произошедшего. Поднял четки к губам, поцеловал крест, опустил руку. Сухой щелчок. - Credo in unum Deum... Розарий всегда помогал Витторе собраться с мыслями.
полная версия страницы