Форум » Архив II части игры: Vedi Napoli » "Завеса спущена. Не надо притворяться". Салон сеньоры Oscuro. 20.07.1752, 22:10 » Ответить
"Завеса спущена. Не надо притворяться". Салон сеньоры Oscuro. 20.07.1752, 22:10
Signora Oscuro: Ожидать, пока хозяйка салона примет его, маркизу пришлось всего несколько минут, по истечении которых слуга выполнил давно привычный ритуал: проводил гостя к двери кабинета, дважды звучно ударил костяшками пальцев по створке, после чего впустил господина в темноту комнаты, а сам скрылся за дверью. Камин сегодня, казалось, даже не зажигали. Свечи на письменном столе и низком столике похищали у темноты несколько метров пространства, а с ними соперничали редкие вспышки молний, видимые сквозь неплотно занавешенное тёмными гардинами окно, в которое стучались струи ночного дождя. В кабинете сеньоры почти всё было, как обычно: и ваза с яблоками на низком столике у софы, и блюдце с очищенными зёрнами граната рядом с нею, и неизменная вуаль, скрывающая лицо хозяйки и оставляющая открытыми только глаза, в которых с оттенком радости отразилось пламя свечей, когда женщина направилась навстречу гостю. - Доброй ночи, сеньор, - Signora Oscuro присела перед мужчиной в реверансе, на сей раз без шутливости, и проговорила, уже выпрямившись. - Не ожидала, что вы появитесь так скоро, но это только радует меня. В тихом голосе женщины слышалась улыбка, но что-то в её движениях, линии плеч, неровности какого-то отдельного жеста или даже просто повороте головы выдавало некоторую степень не то неловкости, не то погружённости в какие-то мысли.
Ответов - 42, стр:
1 2 3 All
Fiorenzo Vasco: - Добрый вечер, сеньора, - маркиз правым углом губ улыбнулся женщине, когда они сблизились. Пройти от кареты до входа в заведение сеньоры Оскуро хватило для того, чтобы промокнуть, не до нитки, но ощутимо. Маркиз снял украшенную богатым плюмажем треуголку и протянул женщине руку, прося для поцелуя ее ладонь.
Signora Oscuro: - Вы вымокли, - проговорила Signora Oscuro, подавая мужчине ладонь и окидывая его внимательным взором. - Хотите, я разожгу камин и велю принести горячее вино со специями? Или чай? Предложение было произнесено таким образом, что нельзя было усомниться: это вовсе не дань вежливости, но искренний порыв.
Fiorenzo Vasco: Коснувшись губами тыльной стороны ладони, Васко затем выпрямился и, немного помедлив, более обычного, отпустил ее ладонь: - Буду очень признателен, сеньора, - маркиз пожал плечами, несколько растерянно глядя на мокрый плюмаж треуголки. – Капризы погоды… - вздохнул он.
Signora Oscuro: - Оставьте треуголку там, если хотите. Обсохнет пока, - женщина указала в угол в стороне от двери, где стояла пустая сейчас вешалка для плащей и шляп. Сама же она приоткрыла дверь, жестом позвала слугу и, дав ему какие-то указания, вернулась в комнату. - Сейчас принесут вино. Располагайтесь, прошу вас. Signora Oscuro приглашающе взмахнула рукой и первой направилась к двум креслам у камина. Обогнув одно из них, она присела на корточки перед камином и посвятила какое-то время священнодейству разжигания огня. Когда языки пламени более-менее осмелели, женщина поправила дрова стоящей рядом кочергой и, вернув её на место, поднялась и вопросительно посмотрела на гостя. - Если мы хотим сидеть у камина и при этом пить вино, я буду вынуждена попросить вас помочь мне передвинуть столик от софы сюда, - как будто чуть виновато произнесла сеньора.
Fiorenzo Vasco: Фьоренцо кивнул. Направившись к вешалке, он именно так и поступил, оставил на ней шляпу. Расстегнув ворот сюртука, мужчина затем снял перчатки, после чего вернулся к двум креслами и не говоря ни слова, передвинул столик, как и просила сеньора Оскуро. Взглянув на туфли и чулки, удостоверившись, что не слишком запачкал обувь, Васко с облегчением выдохнул, ибо уж очень не любил выглядеть глупо или небрежно.
Signora Oscuro: Поведение гостя вызвало у женщины мимолётную улыбку, хоть он и не мог её увидеть. Когда принесли поднос с прикрытым крышкой кувшином и двумя глиняными кружками, Signora Oscuro прошла к свободному креслу, бесшумно присела и, потянувшись к сосуду с горячим пряным вином, разлила его в две кружки. - Угощайтесь, - проговорила она, пододвигая маркизу одну кружку. - Я не прощу себе, если вы уйдёте из моего салона простуженным.
Fiorenzo Vasco: Усевшись в кресло, маркиз взял кружку с подогретым вином, потянул пряный аромат носом и потом заметил: - Пусть даже если и так, это будет приятная болезнь, - иронично, потом добавил, - нет нужды бояться, сеньора. Лето в самом разгаре, - и сделал аккуратный глоток вина.
Signora Oscuro: - Во всяком случае я не отпущу вас, пока вы окончательно не просохнете! - проговорила женщина решительно, обнимая ладонями тёплую кружку. Потом подняла на гостя виноватый взгляд и добавила мягче: - Извините, не хотела показаться некорректной...
Fiorenzo Vasco: Васко поставил кружку на стол и поглядел на сеньору Оскуро, потом по-мальчишечьи мотнул головой: - Мне приятна ваша забота, - сказал откровенно и снова взял в руку кружку. Длинные, немного узловатые пальцы, необычно узкая кисть. Склонив лицо, маркиз поднес кружку к губам и сделал еще один глоток, потом, взглянув на сеньору Оскуро, поинтересовался: - Как прошли эти два дня, сеньора?
Signora Oscuro: - Во встречах, в основном, - улыбнулась женщина, вспомнив визит графа Виперы, и чуть качнув головой при воспоминании о сеньоре, всегда называвшем себя Корво. Остальные посетители заведения не так задержались в памяти; что же до жизни вне этих стен... такие мысли наводили хозяйку салона на раздумия, в которых она пребывала ещё с позапрошлого вечера и визита маркиза. - А как вы провели это время, сеньор? Изящная рука скользнула к вуали, чтобы, не приподнимая, чуть отвести её в сторону, дабы поднести к губам кружку с ароматным горячим вином.
Fiorenzo Vasco: - В Неаполь пришло одно из принадлежащих мне судов. Я рассказывал вам. Все мои дела были связаны с ним, - ответил маркиз, - и еще немного было уделено занятиям приятным для ума и души, потому как следует чередовать размышления и суетность. Кроме прочего, почти погибший куст дамасской розы сегодня явил мне чудо. Растение оправилось от болезни и сей дождь пойдет ему на пользу. А это весьма радостное событие.
Signora Oscuro: Женщина опустила кружку на стол и некоторое время смотрела на своего гостя. - Ну вот опять, - тихо усмехнулась она, провернув кружку на столе. - Вы рассказываете, казалось бы, такие простые и будничные вещи, а кажется, что слушаешь необыкновенную историю или древнюю легенду, автор которой уже давно ушёл из-под этого неба, с которого весь вечер сегодня льёт дождь. Хотя... В какой-то мере это и есть небольшие чудеса каждого дня. Главное - суметь их увидеть. Signora Oscuro повернулась к окну, прислушавшись на миг к звуку дождя, стучащего в стекло, как будто просясь к огню погреться. - Вы в прошлый раз спросили у меня, чем пахнет дождь... - не оборачиваясь, проговорила женщина задумчиво. - Скажите теперь вы, сеньор, о чём он говорит? Только сейчас повернулась, внимательно глядя на гостя
Fiorenzo Vasco: - Он рассказывает, как облака парили над землей и морем, а потом ведомые ветром, прибыли сюда, сколь много они видели с недоступной нам высоты и о том, что удалось подглядеть дождю в чужих окнах. Дождь, сеньора, есть сочетание земли и неба. Хроники их романтических отношений, если хотите, - маркиз рассмеялся и отпил еще вина.
Signora Oscuro: - Вы всё же сказочник, - мягко проговорила женщина, покручивая кружку на столе и не поднося к губам. - Но ваши сказки - это не просто написанные на бумаге слова, который каждый может понять как ему вздумается; они живые, пахнут дождём, скрипят корабельными снастями и могут скользнуть по ладони лепестком дамасской розы. Вы умеете оживлять слова, сеньор. Signora Oscuro тихо рассмеялась и наконец-то сделала глоток пряного вина. - Мне очень нравится слушать вас, каждый раз делаю для себя какие-то открытия, - она на мгновение задумалась, прежде чем продолжить. - Как будто новый взгляд на мир. И саму жизнь.
Fiorenzo Vasco: Фьоренцо пожал плечами и опустил взгляд, кажется, немного смутившись: - В этом нет ничего особенного… - очень тихо ответил он, - тот, кто не видел мир, волен придумывать его таким, как ему вздумается. Помимо прочего, несмотря на труды астрономов, я воображаю, что ночное небо порой являет собой драгоценное полотно, за которым какая-нибудь богиня красавица скрывает свои тайны. И если говорить о дожде, придерживаясь этой идеи, то иногда она плачет, наблюдая за страданиями людей и ничего не может поделать, ибо богам не дано спускаться с небес. Так интереснее думать, чем полагать, что дождь есть собранная на небе влага, которая просто проливается на землю в зависимости от некоторых причин.
Signora Oscuro: Сеньора оперлась рукой о подлокотник кресла и положила голову на поднятую вверх ладонь, глядя теперь на мужчину чуть под наклоном. - Когда я была маленькой, мне хотелось верить, что в каждой капле дождя прячется частица души какого-то некогда жившего музыканта, - с какой-то толикой насмешки над самой собой проговорила женщина. Голос её звучал тихо и немного напевно, как будто он сам вот-вот готов был слиться со звуком дождя. - Когда музыкант умирает, а его душа возносится на небеса, ей всё там, наверху, кажется слишком тихим и спокойным, поэтому как только собираются тучи, душа рассыпается на много-много кусочков и, сливаясь с каплями дождя, летит вниз. Так у неё появляется шанс ещё раз сделать то, ради чего она жила: сотворить музыку, мелодию дождя. Signora Oscuro тихо рассмеялась и, убрав руку с подлокотника, потянулась за кружкой.
Fiorenzo Vasco: Васко слушал то, что говорила сеньора Оскуро очень внимательно, полуприкрыв глаза, когда женщина рассмеялась, он посмотрел на нее: - Пока никто не доказал обратное, это нельзя опровергнуть, - заметил маркиз с толикой лукавства и прищурил янтарно-зеленое зрячее око, в глубине зрачка которого отразилось пламя. Внимательный взгляд на руки женщины: - Вам доводилось музицировать?
Signora Oscuro: Белокожие руки с красивыми пальцами обняли глиняную чашку, впитывая её тепло. Женщина какое-то время молча глядела в тёмное вино, потом подняла внимательный взгляд на своего гостя и произнесла почему-то совсем не то, что хотела сказать сначала: - Когда-то я стояла вот под таким дождём у стен чужого дома... Очень красивого, как мне тогда казалось. Там были светлые стены, много цветов на клумбах, где-то в стороне были видны качели и небольшой фонтан. Окна часто оказывались распахнуты настежь, даже во время дождя. И из этих окон доносилась музыка. Сына или дочь хозяев этого дома учили играть на фортепиано. Я могла часами стоять там и просто слушать музыку под дождём. Наверное, в один из таких моментов мне и пришла в голову мысль о душах музыкантов в каплях дождя, - сеньора моргнула и чуть мотнула головой, встряхнувшись. Поднесла к губам кружку, словно стремясь спрятать на её дне смущение, после чего подняла взгляд на сидящего напротив мужчину. - Извините, сеньор, я как-то совсем отвлеклась...
Fiorenzo Vasco: Плавный жест рукой: - Мне рассказывали, что моя мать весьма недурно музицировала, - признался Фьоренцо, - но я никогда не слышал и, - он вздохнул, - очень редко видел ее. Но, спрятавшись в укромном месте, можно было наблюдать за танцами и пением крестьян по праздникам.
Signora Oscuro: На слова о матери женщина ответила молчанием, но когда гость договорил, с улыбкой в голосе заметила: - Мне всегда танцы крестьян или простых городских жителей, что порой поднимают пыль с пола какой-то таверны, казались куда более живыми и... какими-то настоящими, нежели те фигуры, что принято выписывать на балах в высшем свете. Со стороны порой выглядит смешно, - она усмехнулась, но совершенно беззлобно. - Хотя, быть может, я совершенно не права или не видела того, что могло бы впечатлить. Да и кто-то другой думает иначе... Сеньора замолчала, грея руки о чашку и, чуть склонив голову, глядя на маркиза.
Fiorenzo Vasco: - Я не возьмусь судить, сеньора, потому что не умею танцевать, - честно признался Васко и чуть развел руками. – Но мне нравится наблюдать за тем, как люди проявляют себя, будь то слово, музыка, изобразительное искусство или танец.
Signora Oscuro: - Мне тоже это нравится, сеньор, - невидимо улыбнулась она, сделав глоток вина. Помолчала немного, изучая лицо сидящего напротив мужчины. - Я могу.... Она чуть замялась, покручивая в пальцах кружку и опустив взгляд. Потом словно набралась решимости и закончила едва начатую фразу: - Я могу попросить вас о... нет, не об услуге... Даже не знаю, как правильнее будет выразиться... - Signora Oscuro тихо усмехнулась своей косноязыкости. - Могу попросить вас о чём-то?
Fiorenzo Vasco: - Да, - кивнул маркиз.
Signora Oscuro: Сеньора снова невольно выдержала паузу, прежде чем заговорить. - Два дня назад вы просили меня передать подарок, - быстрый взгляд из-под полуопущенных ресниц. - И я тогда сказала вам, что заговорю о цене за эту услугу только после того, как послание будет доставлено адресату... Женщина замолчала, то ли желая удостовериться, что гость её внимателньо слушает, то ли просто потому, что снова ей было трудно подобрать слова. Пальцы скрестились, обнимая кружку, и руки сеньоры, наконец, замерли неподвижно.
Fiorenzo Vasco: Васко слушал внимательно, взгляд единственного зрячего глаза был направлен на женщину. Маркиз молчал, лишь кивком подтверждая ее слова, ожидая продолжения. Причудливые тени, отбрасываемые пламенем, эта странная двойственность, человек, разделенный прихотью природы пополам. Его безмолвие, треск огня в камине и сосредоточенность, с которой он смотрел на сеньору Оскруо и слушал ее слова.
Signora Oscuro: - Я не стану ничего говорить о плате, сеньор, как и не стану её с вас брать, - сам этот факт не вызывал удивления, потому как хозяйка салона за годы их с маркизом странного знакомства смогла не только несколько раз в качестве цены за услугу просить выполнить его не самые обычные просьбы, но и успела сделать что-то для него просто так, не требуя ничего взамен. Но то, как были произнесены эти слова сейчас, не оставляло сомнений в том, что после них будет сказано ещё что-то, и, хотя пауза, последовавшая в речи женщины, была долгой, она всё же прервалась. - Однако я хотела передать вам просьбу от... от той сеньоры, которой было передано ваше послание. Но это именно именно просьба, не более того. Signora Oscuro подняла взгляд на мужчину и посмотрела на него чуть исподлобья, внимательно, тая в глазах молчаливый вопрос. Как будто прочла что-то в разделённом на две вселенные лице, и поэтому не замолчала, но продолжила. - Эта сеньора любит иногда встречать рассвет... на побережье. Севернее порта, там, где начинаются холмы... - голос женщины звучал совсем тихо, и казалось, что в любой момент он может слиться с треском огня в камине или мелодией дождя за стеклом и исчезнуть, растворившись в них. - Она была бы очень рада, если бы... однажды вы... разделили с ней рассвет...
Fiorenzo Vasco: Фьоренцо едва заметно подался вперед, острый локоть маркиза уперся в подлокотник. - Я с удовольствием сделаю это в назначенный день, - прямо ответил он. – Пусть сеньора даст мне знать.
Signora Oscuro: - Сеньора не назначала какой-то определённый день, - приятно тёплая кружка показалась на удивление горячей, почти обжигающей, и женщина выпустила её из рук, оставив ладони лежать на столе перед собой, сплетя белокожие пальцы. - Сказала, что будет на побережье встречать каждый рассвет... начиная с сегодняшнего. Чтобы вы выбрали по себе...
Fiorenzo Vasco: Васко помедлил с минуту, потирая кончики пальцев, мельком взглянул на огонь, потом тихо, но твердо произнес: - Будьте добры, окажите мне еще одну маленькую услугу. Передайте сеньоре, что ожидание ее будет недолгим, - Фьоренцо позволил себе улыбку правым уголком губ и опустил глаза, раздумывая о чем-то.
Signora Oscuro: - Хорошо, - тихо ответила Signora Oscuro, чуть склонив голову и посмотрев на собственные руки, сплетённые вместе, но почти тут же подняв взор на лицо сидящего перед ней мужчины, опустившего глаза и освещаемого с одной стороны пламенем, рисующим на его лице мистические тени и узоры. - Спасибо вам.
Fiorenzo Vasco: - Я ваш должник, - усмехнулся Васко и шутливо развел руками в стороны. Маркиз взял кружку, сделал еще один глоток вина, после этого, вернув кружку на столик, он неожиданно поднялся из кресла и подошел к окну. Дождь делал ночь похожей на склянку чернил, Васко провел указательным и средним пальцами по стеклу, словно бы чертя невидимые знаки.
Signora Oscuro: - Должник? Почему же? - полускрытые под тёмной тканью брови женщины вопросительно скользнули вверх, когда она, проследив взглядом за движением маркиза, чуть повернулась в кресле, глядя ему в спину.
Fiorenzo Vasco: - Есть дела на первый взгляд обычные, ничего не значащие для одних, - не оборачиваясь ответил маркиз, - и имеющие жизненно важное значение для других, - ладонь Васко замерла на оконном стекле. Как часто эта ладонь упиралась в стекло или в деревяшку оконной рамы, порой не так мягко, а настойчиво и резко, стараясь сломать и разбить, знал только он сам. Струи воды рисовали удивительные картины на прямоугольнике стекла и чтобы разглядеть их, не надо было обладать зорким глазом, но достаточно было чувствовать прохладу ладонью.
Signora Oscuro: - Но даже если кто-то сделал для другого человека что-то жизненное важное, это вовсе не значит, что второй стал должником первого, - произнесла женщина, поднимаясь и несколькими тихими шагами оказываясь за правым плечом сеньора на расстоянии вытянутой руки. Потом скользнула к стене, коснувшись плечом тёмной гардины, слегка сдвинутой в сторону, чтобы не занавешивать стекло полностью. Signora Oscuro мгновение смотрела на фигуру своего гостя, на ладонь, замершую в соприкосновении с прохладой дождя по ту сторону прозрачной преграды, по истечении нескольких секунд перевела взгляд на дождь, а потом снова вернула его мужчине. - Окно открыть не так сложно, сеньор. Тихий голос, лёгкий наклон головы и внимательный взгляд. Вы ведь понимаете, о чём я говорю?
Fiorenzo Vasco: Васко обернулся резче, чем следовало, словно бы в один миг очнулся от забытья, медленно опустил руку на подоконник: - Так же легко, как снять вуаль, сеньора?
Signora Oscuro: Удар пришёлся прямо в цель, вынудив задержать дыхание на миг, чуть вздрогнув. Женщина покачала головой. - Нет, не легко, сеньор, - голос прозвучал чуть тише, но уверенно. - Очень сложно. Но возможно. Если... Если есть для чего и зачем.
Fiorenzo Vasco: - Для чего и зачем… - эхом повторил Васко, - например, чтобы встретить рассвет. Или чтобы выходить любимый куст дамасской розы, дождаться пришедшего из за семи морей корабля. Впустить в комнату немного больше свежего воздуха, но так, чтобы не простудиться ненароком, - маркиз усмехнулся, - а больше незачем, - последнее слово прозвучало как приговор.
Signora Oscuro: Незачем. Ударило как пощёчина, звучный шлепок с размаху, оставляя на щеке наливающийся краснотой след, выбив из лёгких дыхание. На каком-то дальнем слое сознания женщина порадовалась, что её лицо сейчас скрыто вуалью, а глаза... глаза можно отвести в сторону, исследовать ими одну из прочерченных дождём дорожек на стекле или складку гардины. Signora Oscuro отошла от стены и направилась к камину. Остановилась возле одного из кресел, положив на его спинку руки и глядя на огонь. - Вы сами закрываете перед собой окно, сеньор, - тихо и не оборачиваясь произнесла женщина. - Что ж, каждый выбирает по себе.
Fiorenzo Vasco: Фьоренцо не обернулся и, казалось, вообще не услышал ее слова, хотя на самом деле было не так. Постояв так еще около двух минут, маркиз, наконец, понял, что пожалуй сейчас ему должно уйти. Он отошел от окна, подошел к женщине в вуали и молча, одним лишь жестом попросил руку для поцелуя на прощание.
Signora Oscuro: Signora Oscuro медленно обернулась и, помедлив мгновение, мягко опустила прохладные пальцы в протянутую руку маркиза. Когда ритуал прощания был завершён, женщина чуть задержалась, прежде чем отнять руку, и чуть сжала ладонь мужчины, за миг до того, чтобы отпустить. - Вас будут ждать, - уже когда гость направился к двери, тихо проговорила женщина ему в спину. - На рассвете.
Fiorenzo Vasco: Надев перчатки и шляпу, предварительно небрежным жестом поправив плюмаж, Фьоренцо ровно на секунду задержался у порога и едва повернувшись, произнес: - Всего доброго, сеньора Оскуро, - мужчина легко толкнул дверь и, выйдя, отправился прочь, сопровождаемый слугой.
Signora Oscuro: Некоторое время женщина ещё стояла у кресла, глядя в огонь, но когда какая-то искра полыхнула неожиданно ярко, Signora Oscuro быстрым шагом направилась к противоположной стене. Подняла руки, резким жестом откинув в стороны гардины. Ещё одно движение - и наконец-то дождь ворвался в тёмный кабинет, осыпая пол, ковёр, колышущуюся на ветру тяжёлую занавесь, глубоко дышащую женщину и её опущенные веки не то слезами небесной богини, не то осколками душ давно умерших музыкантов.
полная версия страницы