Форум » Архив II части игры: Vedi Napoli » "Mieux vaut tard que jamais". Посольство Королевства Франция. Кабинет посла. 17.07.1752, 17.00 » Ответить
"Mieux vaut tard que jamais". Посольство Королевства Франция. Кабинет посла. 17.07.1752, 17.00
Огюст де Нуарэ: Ещё до приезда в город – когда только стало точно ясно, что ныне все пути ведут в Неаполь – де Нуарэ начал задумываться о своих связях и возможностях в Неаполитанском Королевстве. Оные оставляли желать много лучшего: никогда не испытывая необходимости являть себя в этом городе свету, герцог был незнаком ни с сильными мира сего в рамках Неаполя, ни даже с представителями Его Величества Людовика XV. Однако, в сущности, ничто не мешало ему исправить это досадное упущение во время нынешнего пребывания в Неаполе, кое грозилось затянуться далеко не на один-два дня. Не видя никаких причин откладывать эти планы на более поздний срок, уже на следующий день после своего приезда, отдохнув с дороги, немного осмотревшись и приведя себя в должный вид, де Нуарэ отправился во французское посольство, надеясь на личную встречу с человеком, уполномоченным быть представителем Его Величества в союзном королевстве. Высокий титул и фамилия, под коей всего несколько назад был известен отец Огюста, в отличие от своего отпрыска почти всю жизнь проведший при дворе и бывший на хорошем счету ещё до того, как нынешний монарх впервые взглянул на женщину, гарантировали герцогу, что его просьба о встрече с послом будет расценена должным образом и не проигнорирована. Однако вышло даже лучше: ему почти не пришлось ждать, полномочный посол Французской короны тут же объявил о готовности принять соотечественника, и Огюста пригласили в личный кабинет Жана-Филиппа графа де Боверель – именно так звали этого человека. Посол оказался типичным сухоньким французишкой лет пятидесяти, производящим впечатление хитрого и умного, скрывающего неплохую проницательность под маской деланной вальяжности и беззаботности. Однако это стало ясно, разумеется, несколько позднее. Сперва же герцог де Нуарэ столкнулся со встречей с распростёртыми объятиями, почти искренней радостью от свидания с соотечественником, а также интересом со стороны посла. Проглядывающая из-под маски беззаботности настороженность и внимательность делали де Боверель честь: сразу было ясно, что человек этот занимал своё место далеко не благодаря удачному стечению обстоятельств, хорошему расположению Его Величества или ещё какой-то прихоти, а также то, что нынешнее положение вещей – как отношения между двумя королевствами, так и вклад самого посла в развитие оных – француза интересуют не только как удобное место под солнцем. Никаких верительных грамот у де Нуарэ, конечно, не было, а потому ему не оставалось ничего иного, кроме как сослаться на отца, имя и репутация которого де Боверелю были известны. Какое-то время посол ненавязчиво, но умело расспрашивал Огюста о целях его приезда в Неаполь, планах, длительности пребывания здесь и тому подобных вопросах, которые могли показаться как и незначительными, так и немаловажными, в зависимости от того, что желали получить оба собеседника в результате беседы. Сам герцог, предпочитая не недооценивать графа, делился информацией осторожно, однако факт того, что некоторые моменты он продумал заранее, позволяли ему вести диалог легко и непринуждённо, не опасаясь порой сказать что-то лишнее или запутаться во лжи. В сущности, де Нуарэ предпочитал поменьше лгать, но скорее преподносить правду в несколько ином свете: это избавляло от необходимости постоянно осторожничать и следить за собой, при этом создавая о нём самом впечатление ничего подспудно не задумывающего человека. Однако и не глупца – Огюст постарался создать у де Боверель достойное впечатление о себе, но не перейти ту границу, где интерес, внимательность и возможное уважение переходят в настороженность, недоверие и опасение. Заверения Огюста в том, что он достаточно повидал мир, изучил особенности людей самых разных стран и теперь намерен в некотором роде «остепениться» и пойти по стопам отца, надеясь с успехом применить полученный за годы путешествий жизненный опыт, и при этом поглядывает в сторону Неаполитанского Королевства, ставшего ему едва ли не второй родиной и нежно любимого, как возможную платформу для продвижения вперёд, - вызвали у посла куда большее внимание, нежели то было ранее, и он с ещё большим интересом стал прислушиватсья к словам герцога, задавая порой меткие вопросы и явно проявляя куда большую проницательность, нежели можно было подумать об этом человеке на первый взгляд. Беседа де Нуарэ с послом затянулась даже дольше, чем герцог рассчитывал, но, впрочем, главной своей цели Огюст добился: некоторую степень расположения к нему де Боверель обозначил вполне недвусмысленно, предложив соотечественнику через несколько дней встретиться и совместно отобедать. Посол с улыбкой сослался на свой интерес к рассказу о том, чем ныне живёт родина и, конечно, Версаль, желая услышать об этом не из скупых информационных донесений, но из уст человека, совсем недавно вернувшегося из Франции и при этом – какое наслаждение! – говорящего по-французски без малейшего акцента, что, несомненно, дарило радость сердцу истинного патриота. Впрочем, у Огюста не было никаких сомнений в том, что всё это лишь предлог, и де Боверель намерен сперва присмотреться к нему, прежде чем выводить какие-то суждения или исполнять высказанную тонкими ненавязчивыми намёками просьбу де Нуарэ представить его ко двору и составить протекцию. Прощался посол с герцогом с уже несколько более искренней приветливостью, нежели здоровался, а сам Огюст постарался выразить свою благодарность де Боверелю за внимание и оказанное гостеприимство, не теряя при этом достоинства, а также пообещал непременно прибыть в назначенный день на обед. В задумчивости, коя, впрочем, несла скорее положительный, нежели наоборот, настрой, герцог покинул посольство с твёрдым намерением вернуться и усилить то впечатление, ростки которого постарался заронить в графа де Боверель.
Ответов - 0
полная версия страницы