Форум » Архив игровых дневников » Сожженные страницы. Записки Виттории Чиаро » Ответить
Сожженные страницы. Записки Виттории Чиаро
Vittoria Chiaro: 01.07 Льстецы покажут нам искусство лести, Влюбленные раскроют сердца страсть, Хвастун свой подвиг приукрасит всласть, Вздохнет пройдоха о доходном месте. Ревнивец будет жаждать мести, Ханжа докажет, что от бога власть, Подлиза скажет, как к стопам припасть, Вояка бравый помянет о чести. Хитрец откроет мудрость дурака, Дурак его похвалит свысока, Моряк расскажет, как он плавал в море, Злословить будут злые языки, Шутить не перестанут шутники. Я в горе вырос и прославлю горе. * * - Жеошен дю Белле
Ответов - 8
Vittoria Chiaro: 02.07 Так же естественно, как закрывать и открывать глаза. Безмолвие. Его пальцы в красках. Эти проворные руки, шнурующие корсет. Нежность. Как душно здесь, даже когда дует морской бриз. Выжившие в кораблекрушении, мы ищем приюта, а находим камни преткновения. Задыхаться и рвать васильки, улыбаться. Много внимательных глаз, но все их взоры обращены внутрь себя. Не хватает исповедей, но полно отповедей. Ветер колышет траву и листву. Много ли чудес заблудилось меж древ рощи? Лючия – Loo-chee-ah. Lux – свет. Сколько не пей лекарство, все хуже… Его нет, а я помню его глаза. Я все еще помню его улыбку и голос, задернутые наглухо гардины. Но полно. Комедия дель арте. «Жизнь дана для того, чтобы наслаждаться» - говорил мне человек, с посеченным осколками лицом, которому оторвало ноги взрывом пушечного ядра. Скомкано, сожжено, развеяно по ветру.
Vittoria Chiaro: 03.07 - Главное для куклы – чувствовать натяжение нити. - Главное для куклы – не знать, что она кукла, иначе это может причинить ей слишком много боли. Если марионетка не чувствует натяжения нити, она рискует оборвать ее, потерять иллюзию жизни. По сравнению с этим боль слишком ничтожная цена. Я целую руки мадам, преподавшей мне уроки танцев и хороших манер.
Vittoria Chiaro: 03.07 Тряпичная кукла в детских руках. Голос, зовущий: «Поиграй со мной». Из-за яркого солнца я не вижу лица, или из-за слез, которые будут много позже? Ветви скребутся о решетку беседки, день светел и тих, листья еще не втоптали в осеннюю грязь. Тропинки сада петляют среди множества цветов. «Догони меня», и я бегу, сбиваясь с ритма сердца, которое колотится так радостно, отдаваясь эхом в висках. Акварель, размытая дождями, запачканная в саже. Оборванный клочок бумаги, листик апельсинового дерева. Дни лета так недолговечны… «Рамка. Маска. Клоунада». Горечь слез добавляет приятный нюанс рахат-лукуму. И делает терпким пряное пурпурное вино. Стены гостиной, словно покрываясь копотью, чернеют. Мир обращается в ничто. Выдох. «Напиши мне в альбом про соловья и розу. Ну, пожалуйста»… Рука не слушается, расплываются строчки. Слезы или осенний дождь?
Vittoria Chiaro: 04.07 В высокие окна светит солнце. Она играет на клавесине. Он стоит у стены, небрежно облокотившись лопатками и скрестив руки на груди. Старшие… Они наблюдают за нами, и мы - малышня, преисполненные гордости, стараемся не подвести. Мы, взявшись за руки, танцуем менуэт, выполняя каждое па с особым прилежанием. Мы так похожи, белокурые, кровь с молоком, с быстро проступающим румянцем, матушка говорит, что нас любит солнце – семейная черта. Зал ярко освещен, и витражные стекла делают мозаичный пол похожим на калейдоскоп. Все горит множеством разноцветных огней, и от восторга захватывает дух, кружится голова… Слякоть, дождь, нестерпимо воняет помоями, ноги скользят, а улица крута и извилиста. Быть может, именно таким был путь Христа на Голгофу? И горький смех корежит рот. Тщетно закрываю лицо рукавом – тем, что от него осталось, все равно тошнит. Тошнит, выворачивая внутренности наизнанку. Никуда не деться, нигде не скрыться. Кто придумал делать такие зеркала, в полный рост? Сегодня праздник, мне велено разносить фрукты. Мне следует улыбаться гостям. Обходительность и вежливость, безупречность манер. Поднос с фруктами, упоительная музыка, я чувствую себя воплощением Саломеи и ничуть не стесняюсь абсолютной наготы. Чуть позже я запрошу за свои услуги голову Крестителя, но не сейчас, не сейчас. Это так упоительно с закрытыми глазами слушать шорохи и шелест, ощущать запахи и привкус. Это так волшебно, видеть иначе, чувствовать ароматы духов, смешиваемые с секретом тел, разгоряченных от тайных ласк и сатанинских плясок, приправленные вином и похотью. Шаг вперед и прикосновение, шаг назад и поклон, шаг вперед, не бывает случайностей - все строго выверено, шаг назад, взгляд, шаг вперед и прикосновение. Ближе, ближе… «Вы много путешествовали, донна Чиаро? По Италии или побывали и в других странах?»
Vittoria Chiaro: 04. 07 Чтобы смотреть на солнце прямо, вначале надо подержать в руках голову ворона. Тот, кто видел, как змей кусает свой хвост, совершенен в искусстве.
Vittoria Chiaro: 05.07 Agnus Dei, Filius Patris; qui tollis peccata mundi, miserere nobis; qui tollis peccata mundi, suscipe deprecationem nostram; qui sedes ad dexteram Patris, miserere nobis... Остается только выводить кончиками пальцев на столешне звучавшие когда-то так искренне слова. Произносить кощунственно.
Vittoria Chiaro: 06.07 Человек хрупок, а человеческая жизнь – мгновение. Подумать только, несколько десятков лет могут в мановение ока превратиться в ничто. Все, кто утирает притворные слезы, быстро забудут и вспомнят лишь тогда, когда их ноздрей в очередной раз коснется могильный смрад. Смотреть на дам и господ в черном, похожих на стаю ворон, интересно. Вот они слетелись, чтобы заглянуть в бездну, из которой не возвращается никто и никогда, и разлетелись потом, когда яму, как пасть прожорливого чудовища, засыпали влажной землею. С великим облегчением вздохнули некоторые из них. Концы в воду, доказательства в землю. Более ничто не нарушит? Покойся с миром.
Vittoria Chiaro: 07. 07 Странные чувства вызывают у меня эти картины. Воробьи, купающиеся в пыли. Мужчины, кажущиеся строптивыми мальцами. И его упрямство. 09. 07 Что-то ворочается у меня внутри, когда я смотрю на нее. Ту, у которой скоро шевельнется ребенок под сердцем. Жозефино заботлив как пристав, не отходит от меня ни на шаг. Антонио укоряет за безрассудство. Причина их волнений – мои частые обмороки. Но, право, какая же скука – сидеть в плетеном кресле с книгой на коленях, не шевелиться и оберегать себя подобно тому, как берегут дорогой фарфор. Разные причины вынуждают нас к затворничеству. Скучаю по Фруголо. Придумать бы какую-нибудь забаву. Как в детстве, когда мы играли в салочки. Помнишь?.. 10. 07 Любезной улыбкой принадлежать всем и сердцем не принадлежать никому. Я вспоминаю Венецию, узенькие каналы, плеск воды из под весла. Раскинув руки, лечь на дно лодки и смотреть в небо – тонкую полоску между стен и крыш, и слышать пьяный смех, а ночью – быть отражением в золотистых отсветах. Петь, пусть у меня не бог весть какой голос. Говорят, певцы, как птицы, должны петь сердцем. Я хочу петь. Но чем?.. Господин Балленбегер объездил весь свет. У него была женщина из чудесной страны Нихон. Стоит вспомнить ее, и перед глазами белое, как фарфор лицо с нарисованными тушью бровями. Маленькие шажочки, перестук деревянных каблучков. 12. 07 Он ходит взад вперед, сжимая руки в кулаки. Иногда бросает на меня странный взгляд, будто хочет о чем-то спросить. Глаза его темнеют и кажутся почти черными. Китайцы говорят, что в крови вспыльчивых и страстных людей много желчи. Такая кровь горит. Горчит воздух. Я не могу удерживать его. Он любит, но любовь обременительна для нас обоих. Последнее искушение святого Антония. 14. 07 На прощание мы едва коснулись рук друг друга. Расставание должно быть легким. Нужно много отваги, чтобы в этом деле преуспеть. Скомканные листы бумаги падают на пол. Фруголо играет с ними. Я не могу решиться написать слово «Прости». 15. 07 Мою матушку все в округе считали странной, не от мира сего. Отец нежно оберегал ее, будто она была тоненьким деревцем, которому постоянно угрожал суровый северный ветер. Но это деревце было гораздо сильнее, чем могло показаться на первый взгляд. В моих жилах течет ее кровь. В моем слабом стебле ее сок. Иногда она входила в странное экстатическое состояние, и тогда шептала что-то о своих грезах, но никто из нас не мог разобрать. Однажды она рассказала мне сказку о маленьком мальчике, который увидел прекрасный сон и всю жизнь пытался попасть в волшебную страну. Мои сны – кошмарное наваждение. Моя волшебная страна в прошлом. Заплаканное лицо матери, ее дрожь, заломленные руки. Теперь я знаю, она умела предвидеть будущее. 18. 07 Меняться платками и платьями, находить друг друга с закрытыми глазами, вместе есть засахаренные вишни, и так неприлично облизывать пальцы, когда по ним течет алый, как кровь, сок. Богатые вельможи, скрывающие лица под масками, молодые офицеры, щеки которых покрыты мягким пушком, сплетни и тихий твой смех. Мими. Драгоценная моя подруга, ты стала мне почти сестрой. 25. 07 Будь осторожен, сын Полиба. Не потеряй ума и глаз.
полная версия страницы